"Виталий Гладкий. Под личиной" - читать интересную книгу автора

неправоте? Скорее рак свистнет, чем случится нечто подобное...".
Я ехал к Висловскому.


АНДРЕЙ.


Летом на реке в погожий день всегда столпотворение. Особенно много
молодежи возрастом до двадцати лет.
На море, как в былые годы, теперь ездить чересчур накладно, заработки
родителей не позволяют. Где-то подработать самим - тоже проблема.
Хорошие (а значит денежные) места в городе наперечет. И они уже в
основном заняты детьми "новых" русских из среднего звена - не очень богатых,
но со связями и достаточно влиятельных, чтобы устроить своих чад на
престижную работу.
Вот и тусуются с утра до вечера на пляжах молодые безработные из
простонародья, благо река делит город на две равные части и далеко бежать за
летним отдыхом не нужно.
Андрей загорал немного поодаль от основной массы отдыхающих. Он не
любил толпу. Может, это свойство досталось ему с генами, а возможно, к
одиночеству его приучила мать, которая по неизвестной причине всегда
сторонилась людей.
Нет, ее нельзя было назвать затворницей или букой. Отнюдь. Скорее,
наоборот: мать была добра, щедра и приветлива со всеми.
Но в свой внутренний мир не позволяла заглядывать никому. И тем более
она не желала, чтобы в нем топталась толпа.
Такими же качествами она наградила и сына. Андрей обладал счастливой
особенностью отключаться от восприятия действительности даже в самом
многолюдном месте. Он как рак-отшельник прятался в ракушку мечтаний, и в
такие моменты достучаться до него было затруднительно.
Андрей изнывал от тоски и неопределенности. Алена уехала с родителями
куда-то за рубеж, и юноша считал даже не дни, а часы и минуты до того
мгновения, когда он снова увидит ее.
Конечно же, "урок", преподанный ему вощанской братвой, оказался пустым
номером и не дал нужный результат. Андрей был чересчур упрям и настойчив,
чтобы отказаться от намеченной цели.
Тем более, что и Алена была к нему неравнодушна. По крайней мере, так
ему хотелось думать.
Они продолжали встречаться, но теперь Андрей стал вдвойне осторожным.
Когда он был с Алиной, его не трогали - так гласил кем-то придуманный
"кодекс чести" вощанских сорвиголов.
Разборки - мужское дело, и женщины не должны о них знать, а тем более -
присутствовать при этом.
А когда Андрей возвращался домой, подживавшие его вощанские с таким же
успехом могли ловить ветра в поле.
Хорошо тренированный юноша мог за две-три секунды перелезть через
высокий забор, а затем выскользнуть из западни, уйти в любую сторону, благо
жизнь заставила Андрея выучить планировку города как свои пять пальцев.
Андрей знал все улицы, переулки, тупики, проходные дворы и подворотни.
И он никогда не возвращался от Алины одним и тем же маршрутом.