"Виталий Гладкий. Обреченный убивать" - читать интересную книгу автора

зайдешь?
- Спасибо, Кир! Ну ты молодец... Бумаги завтра. Будь здоров!
Киллер
Как я по-глупому влип, простить себе не могу! Попался на элементарную
уловку, как молокосос. Взяли меня Додик с Феклухой в тот момент, когда я
помогал подняться старушенции, ни с того ни с сего рухнувшей прямо передо
мной.
Это я уже потом понял, что старая стерва была "подсадной уткой", когда
меня притащили к ней на хазу в пригородном поселке.
Додик и Феклуха ржали как помешанные...
Шеф появился на вторые сутки моего заточения.
- Ну, здравствуй, мой мальчик. - Он уселся на табурет. - Развяжите ему
ноги, пусть сядет, - приказал он Додику.
(Я лежал на кровати, связанный по рукам и ногам, - эти поганцы боялись
меня как огня; конечно, в данной ситуации это обстоятельство было слабым
утешением).
- Шеф, да он... - Додик скорчил глупую гримасу.
- Два раза я не повторяю.
Додик поспешил исполнить приказание.
- Ты голоден? - участливо поинтересовался шеф.
Я молчал, с ненавистью глядя на его тщательно выбритое лицо.
- Не сердись. Ты сам виноват. То, что надумал завязать, - ладно. С кем
не бывает... А вот то, что осмелился водить меня за нос, - это уже
наказуемо. И со всей строгостью. Тебе было поручено ликвидировать жену
Лукашова. С некоторых пор она стала для нас опасна. Я тебе объяснил почему.
Для тебя ее кончить... тьфу! И нет. Невелика сложность. А ты все ходил
вокруг да около, глаза мне замыливал, а сам лыжи вострил: билет на самолет
прикупил, денежки припрятанные откопал. Те, что я тебе платил. Я! Не скупясь
платил. К бабе своей собрался по-шустрому да втихаря? Ну это еще полбеды. Но
за то, что ты пожалел жену Лукашова - пожалел ведь, а? - и не выполнил мой
приказ, ответ держать придется. Молчишь? - Шеф закурил и посмотрел на меня
задумчиво, пуская дымные кольца. - Выйди, - указал он Додику на выход. -
Оставь нас одних.
Подождав, пока Додик плотно прикроет дверь, он начал:
- Как ты думаешь, зачем я тебя спасал, вытаскивал из всех твоих
историй, приблизил к себе? За какие такие заслуги? Не знаешь? И мать твоя
тебе этого не рассказывала... Впрочем, когда я с тобой познакомился, она уже
была полностью деградированной. Водка, пьянки-гулянки... Значит, не знаешь?
А я тебе расскажу. Она была моей любовницей, стала ею в четырнадцать лет. Не
исключено, что ты мой сын. - Он гнусно ухмыльнулся. - Хотя... нет, не похож,
совсем не похож... Видно, нагуляла тебя с каким-нибудь ублюдком. Такие дела,
мой мальчик.
Он поднялся.
- Но будь ты и моим сыном, простить тебя все равно не имею права.
Таковы наши законы, и они незыблемы. Мы тебя будем судить. Чтобы другим
неповадно было... - Он прошелся по комнате. - А бабу эту... Лукашову, мы
сейчас поедем кончать. Без тебя обойдемся, слабонервный. Но прежде мы с
нею... побеседуем кое о каких вещах... Жди.
- Я тебя... и на том свете... найду... - Мне казалось, что я схожу с
ума: голову словно раскаленным обручем сдавило, в глазах потемнело, а по