"Виталий Гладкий. Обреченный убивать" - читать интересную книгу автора

- Пижон... - отвечаю я и поправляю узел пестрого галстука, который идет
ему, как корове седло. - Фраер деревенский.
- На свадьбу придешь? - осторожно интересуется Славка, все еще не веря,
что я в настроении.
- Куда денешься... Придется. Пора уж и мне заводить полезные
знакомства...
Баранкин скалится, а я отправляюсь к Палычу.
В кабинете "зубра" полнейший кавардак: везде валяются бумаги, книги, а
сам он, сняв пиджак, усердно копается в ящиках письменного стола.
- Звали?
- Садись... Сережа...
Ошеломленный, я медленно опускаюсь на стул: впервые за три с лишним
года нашей совместной работы Палыч обращается ко мне по имени.
- Будем прощаться... - продолжая свои изыскания, негромко говорит он,
не глядя на меня.
- Как... прощаться?
- Ухожу. Пора, брат, пора... На пенсию ухожу.
Я молчу. Что-то внутри оборвалось, и как-то нехорошо заныло сердце.
- Вот так... - Палыч поднимает на меня глаза.
Только теперь я замечаю, как он сдал за последний месяц. Передо мною
сидел старик с потухшим взглядом, болезненный и вялый.
- Ты себя побереги, Сережа... Я перед тобою виноват... Ты был прав. Не
надо было путать тебя в это дело.
- Иван Палыч, о чем вы? - И я впервые называю его по имени-отчеству. -
Это наша работа. Не я, так другой.
- Другой, может, и не полез бы на рожон. Видно, ты копнул чересчур
глубоко. Особенно кое-кому не понравились твои разговоры с друзьями
покойного Лукашова. Возможно, и не стоило с ними так...
Да уж, разговоры... Век бы мне с ними не говорить, не видеть их холеные
рожи и пустые циничные буркалы. Хорошо, что я не сказал старику о звонках
"доброжелателя"...
- Иван Палыч, вас "ушли"? - прямо спрашиваю я.
Старик не выдерживает моего взгляда и опускает глаза. Его молчание
красноречивее любых слов.
- Из-за меня, значит... Вот падлы... Но я все равно доведу дело до
конца! - едва не кричу я. - Чего бы мне это ни стоило! Я не позволю этим
подонкам творить их черные делишки! Я не боюсь их.
- Знаю... Потому и... Эх! - машет Палыч рукой. - Пропади оно все...
- Значит, именно вас избрали козлом отпущения?
- Вроде того... Зря мы Фишмана арестовали...
- И теперь на всех перекрестках будут кричать, что мы применяли
недозволенные методы, что он оговорил себя и других... Попробуй опровергни.
Снова концы в воду и на трибуны, чтобы в сотый раз поклясться в верности
перестройке.
- Опровергнуть трудно, это верно... Они уже накатали телегу в обком
и... э-э... выше...
Мне почему-то в этот момент вспомнился Иван Савельевич и его молодой
коллега. Да, им тоже не позавидуешь...
- Едва не забыл... - Палыч хмурится еще больше. - Наблюдение за
квартирой Лукашова снято...