"Виталий Гладкий. Обреченный убивать" - читать интересную книгу автора

- О чем тут трали-вали? - поинтересовался Додик-шкаф, протискиваясь
между мной и грузином.
Остальные два моих "опекуна", сунув руки в карманы, отсекли от меня
товарищей горбоносого.
Бугай смерил Додика с ног до головы и, видимо, остался удовлетворенным,
потому как что-то невразумительно буркнул и молча порулил в переулок. За ним
потянулись и его кореши.
- Покеда, - не без грации сделал ручкой Додик, и мы снова зашагали к
станции.
В эту ночь я так и не смог уснуть. Временами мне хотелось выть, и тогда
я с остервенением грыз подушку и рычал, как затравленный зверь.
Опер
И все-таки я опоздал! На полчаса раньше бы...
Они уже выезжали из ворот дачи Лукашова, когда мы вписывались в
поворот, откуда можно было наконец разглядеть и высоченный дощатый забор, и
красный кирпич фасада, и флюгер на остроконечной крыше двухэтажного
строения, выполненного с претензией на прибалтийскую старину. Все это
великолепие окружал заповедный хвойный лес, а тропинка от калитки сбегала
прямо к небольшому озеру, обрамленному камышами.
Уже рассвело. Вот-вот из-за дальних лесов должно было показаться
солнце. В низине стелился туман, и их серебристая "Лада", "девятка",
казалось, начала в нем растворяться, теряя четкость очертаний. Нас они
заметили сразу, потому скорость набрали максимальную, сколько могла
позволить дорога.
- Дай! - потянул я к себе микрофон. - Включи! - показал водителю на
громкоговоритель.
- Остановитесь! - как можно внушительнее прорычал я в микрофон. - ГАИ!
Приказываю: остановитесь!
Как же, так они и послушались. Только скорость увеличили.
Мой сержант был молодчина, вел наш видавший виды "жигуленок" с
уверенностью гонщика-аса, потому мы и держали "Ладу" в пределах видимости до
самого шоссе.
Но на асфальте преимущество в скорости сказалось сразу, и мы начали
отставать: форсированный двигатель "Лады" нашему, не раз и не два
побывавшему в ремонте, конечно же не был ровней.
- Жми, дорогой, ну! - подгонял я раскрасневшегося сержанта.
Тот отмалчивался, только желваки гонял под румяной кожей - злился. И
неизвестно на кого больше - на меня или на свою таратайку.
Я включил рацию, надеясь выйти на связь с оперативным залом горУВД.
Трубка хрипела несвязными обрывочными фразами, но голоса дежурного по
управлению я так и не услышал - чересчур велико расстояние.
Неожиданно сержант резко вывернул руль, и "Жигули" вспороли шинами
пушистые пыльные пласты проселочной дороги.
- Ты что, чокнулся?! - рявкнул я на ухо сержанту. - Куда?!
- Шоссе тут делает петлю... - сквозь зубы процедил он, внимательно
следя за дорогой. - А мы напрямик... Им деваться некуда, только по шоссе,
ответвлений там нет. Перехватим...
Мне осталось одно - ждать, скрепив сердце.
Тем временем, проскочив неглубокую балку с шатким деревянным мостком,
под которым журчал ручей, мы, наконец, выползли на безлесный пригорок,