"Виталий Гладкий. Обреченный убивать" - читать интересную книгу автора

Я решительно шагнул вперед и оттер от грузин девчонку, которая тут же
спряталась за мою спину.
- Вы поедете, она останется, - твердо сказал я, едва ворочая
непослушным от ярости языком.
Я видел, как главный лениво повел бровью, и один из них, высокий,
худощавый, с родинкой под глазом, молниеносно выбросил вперед кулак, целясь
мне в челюсть.
И попал в пустоту. Но удивиться не успел: мой ответный удар опрокинул
его на землю, где он и затих.
Все на какое-то мгновение остолбенели. Первым пришел в себя горбоносый
бугай:
- Мы тебя сейчас рэзать будэм...
В этом у меня сомнений не было; такие ребята зря не суетятся и слов на
ветер не бросают.
- Не советую...
Я взвел курок нагана и направил ствол в толстый живот бугая.
- Свинец чересчур вреден для пищеварения, - сказал я назидательно.
Они как-то вдруг отрезвели и сникли. Ребята были битые, сразу поняли,
что у меня в руках не детский пугач, а настоящая "пушка", потому пробовать
судьбу на авось не стали.
- Мы с тобой еще встрэтимся... - выдавил из себя горбоносый, садясь за
руль.
- Лады, - ответил я, кипя от злобы и едва сдерживая палец на спусковом
крючке. - Готов в любое время. А сейчас - проваливайте.
Они затащили пришедшего в себя забияку на заднее сиденье и уехали,
увозя с собой лупоглазую.
- Пойдем... - пряча наган, обернулся я к тихо всхлипывающей "мышке". -
Тебе куда?
- Т-туда... - показала она в темноту.
Некоторое время мы шли молча, а затем вдруг она остановилась и
пролепетала в отчаянии:
- Нет, туда... туда не пойду.
- Почему?
- Они могут быть там, на квартире, где мы с Никой живем...
- Ты здесь отдыхаешь?
- Д-да...
- Дела-а... - задумался я. - Вот что... Как тебя зовут?
- Ольга...
- Значит, так, Ольга, как я понял, ночевать тебе негде. Поэтому пойдем
ко мне.
- Но... - робко пискнула она.
- Никаких "но", - как можно строже прервал я ее. - У меня в комнате две
кровати, есть комплект чистого белья. И не дрожи ты, все позади...
Так она и вошла в мою неприкаянную жизнь - нечаянно, негаданно, не
сказал бы, что тихо и незаметно, но по-будничному просто, будто я и она
ждали этого момента долгие годы, ждали наверняка, не разменивая свои чувства
на житейские мелочи, а храня их, как скупец свои сокровища.
Опер
Вид Ивана Савельевича не сулил мне ничего хорошего. Настроение у него
было хуже некуда, и я прекрасно понимал, по какой причине, но отступать не