"Виталий Гладкий. Месть обреченного" - читать интересную книгу автора

и белая рубаха с бабочкой.
- Очки втираешь? - ответил я вопросом на вопрос.
И с ухмылкой кивнул на его сногсшибательную фрачную пару.
- Не без того, - согласился он, присаживаясь. - Нужно держать марку.
- Фирма веников не вяжет... Выпьешь?
Сандульский снял бабочку, сунул ее в карман и согласно кивнул:
- Плесни чуток. Уже можно.
- Накормил акул капитализма?
- По самое некуда.
- Судя по интерьеру, навар у тебя приличный. Деньги в чулок складываешь
или держишь в банке?
- Ага, в стеклянной...
Жорж со злостью тыкал вилкой в тарелку, пытаясь наколоть маринованный
гриб.
- Понятно. Значит, качаешь за бугор.
- Намекаешь?
- Так ведь уже полгорода толпится в приемной ОВИРа.
- А что я в Израиле забыл?
- Ну как же - историческая родина...
- Чушь собачья!
Сандульский выматерился, как портовый грузчик.
- У меня здесь жили и померли все деды-прадеды, я тут описал все заборы
в детстве, как щенок на первой прогулке, я могу поговорить с каждым камнем в
городе... и он меня поймет! А там? Что меня ждет там?
- Реки из кока-колы, шоколадные кораблики и берега из гамбургеров.
- Чушь собачья! Не ерничай. Там я буду всего лишь безгласой песчинкой,
пылью, принесенной ветром пустыни, одним из многих скитальцев, до ломоты в
скулах растягивающих рот перед телекамерой, чтобы изобразить как он счастлив
в "земле обетованной".
- А ты, оказывается, поэт.
- Нет, я всего лишь жид. В меру жадный, в меру хитрый, в меру
образованный. Не более. Те, кто считает себя евреями, давно смайнали. Без
всякой поэзии.
- Зато теперь они наконец определились с национальностью.
- Не понял...
- И между прочим, радуются этому до потери штанов.
- Сергей, кончай говорить загадками!
- Какие тут загадки... Дело в том, что местные евреи считают наших
эмигрантов русскими. Без всяких оговорок. Что многим твоим соплеменникам
очень даже импонирует. Как это ни странно.
- Ай!..
Сандульский сделал характерный жест правой рукой, что могло значить и
негодование, и раздражение.
- Говорят, ты "мерс" прикупил...
Я решил сменить больную для Сандульского тему.
- Это кто такой всезнающий?
Жорж подозрительно прищурился, не донеся до рта вилку с насаженной
шпротиной.
- Есть люди... - ответил я неопределенно.
И отхлебнул из высокого стакана пузырящейся минералки.