"Виталий Гладкий. Мертвая хватка" - читать интересную книгу авторашагов и принялся расстегивать брюки. Мы с Акулой, который под действием
наркотика настолько оживился, что даже смог без посторонней помощи сесть, посмеиваясь, смотрели на его манипуляции. Он притопывал, подвывал, закатывал под лоб глаза и безбожно ругался, пытаясь непослушными паль-цами облегчить свою мятежную душу, за ночь опустившуюся на уровень мочевого пузыря. - О-о-о.. Слава Аллаху... - Что с ним делать? - спросил я больше себя, нежели Акулу. - Воткни ему пять кубиков ПА-2 за пять приемов - и дело с концом. ПА-2, или первантин, недавнее изобретение отдела спецтехники, смесь сильного стимулятора первитина, в свое время входившего в аптечку офицеров ВВС США и английской разведки, и одного из препаратов для анестезии. Три-пять инъекций - и человек становится "зомби", готовым исполнять любые приказы, даже броситься вниз головой с небоскреба, совершенно не задумываясь о последствиях. К несчастью, возврат этого подопытного кролика в первоначальное состояние возможен только после длительного лечения в психушке. И то не всегда. - Не будь таким извергом. - Я криво ухмыльнулся. Да, этот турок стал для нас большой проблемой. Просто ликвидировать его рука не поднималась. А держать при себе было очень опасно. - У тебя есть другое предложение? - Давай сначала побеседуем с ним. - Зачем? - Ну хотя бы ради любопытства. - Турок, он и есть турок... - пробурчал Акула. - Не скажи. Ты много видел турок, разгуливающих с пистолетом в кармане? - И то правда. - Эй, ты, чучело гороховое! - позвал я справившего нужду пленника. - Поди сюда. Тот покорно подошел к машине и протянул руки, которые я тут же связал, - береженого Бог бережет. - Садись. - Я показал на траву. - Будем совет держать. Турок сел, по-восточному скрестив ноги, и подобострастно посмотрел снизу вверх тоскливым собачьим взглядом. Однако, как ни странно, в его глазах я почему-то не заметил страха. А он там должен был присутствовать, ведь не каждый день обычному гражданину, пусть и турецкоподданному, приходится заглядывать за грань, отделяющую мир живых от мира мертвых. Пленник вовсе не смахивал на лоха или недоумка и должен был понимать, с кем имеет дело, - мы с Акулой не были похожи на коммивояжеров или, в крайнем случае, на путешествующих прожигателей жизни. И тем не менее турок оставался на удивление спокойным и сосредоточенным, хотя и пытался изобразить состояние подавленности и покорности, как у людей, захваченных террористами. - Ты кто? - не стал я мудрствовать лукаво и спросил, словно гвоздь вколотил. - Хафыз Нихад... - Где работаешь? Я спрашивал по-турецки, хотя и дураку было ясно, что я иностранец. К тому же мой турецкий оставлял желать лучшего. Впрочем, я и не думал изображать из себя стамбульского гостя. - Дайте попить. Во рту пересохло... - попросил турок вместо того, чтобы |
|
|