"Виталий Гладкий. Кишеневское направление (про войну) (журнальный вариант)" - читать интересную книгу автора

Наверху дул легкий ветерок. Когда Маркелов присоединился к
разведчикам, Степан Кучмин уже ловко орудовал ножницами, делая проход в
проволочных заграждениях. Единственный участок, на котором, учитывая
рельеф местности и насыщенную воинскими подразделениями оборону, а также
то, что остальные разведгруппы даже не пытались пройти здесь, можно было,
по мнению Северилова, надеяться на успех.
Ласкин помогал Кучмину, придерживая обрезанные концы "колючки".
Неожиданно Кучмин замер. "Мина!" - подумал Ласкин, цепенея от
неожиданного страха.
- Сигнальная проволока, - шепнул ему Кучмин.
Страх прошел, но от этого легче не стало: Ласкин знал, что эта
проклятая "сигналка" - туго натянутая проволока с понавешанными на ней
пустыми консервными банками, металлическими пластинками и крохотными
рыбацкими звонками - преграда почти непреодолимая. Достаточно рукам
чуть-чуть дрогнуть - и ты уже кандидат в покойники: задребезжат
банки-жестянки, и вступят в дело пулеметы, которые свой сектор обстрела
причесывают с истинно немецким прилежанием и методичностью.
- Что будем делать, Степа? - спросил Ласкин.
- Передай, пусть приготовятся. Режь...
Уперев локти в землю, Кучмин зажал в ладонях коварную проволоку.
"Удержать, удержать во что бы то ни стало..."
- Давай... - выдохнул он Ласкину.
Ножницы мягко щелкнули. Невесомая до этого проволока вдруг налилась
тяжестью и потянула руки в стороны. Кучмин стал разводить их, постепенно
опуская обрезанные концы вниз; у самой земли один конец перехватил Ласкин.
- Последний ряд остался, Степа...
- Погоди чуток, - наконец промолвил Кучмин, с трудом отрывая
занемевшие руки от земли.
Измазанные ржавчиной ладони были в крови, которая сочилась из-под
ногтей...
Первый привал разведчики устроили в полуразваленной мазанке; дикий
виноград оплел ее саманные стены и через проломы в сгнившей соломенной
крыше протянул свои гибкие плети внутрь. Вокруг мазанки рос старый
заброшенный сад.
- Кучмин, время, - посмотрел на часы Маркелов.
Степан принялся настраивать рацию.
Пригода расположился на широкой лежанке и, постелив полотенце, начал
торопливо выкладывать из вещмешка съестные припасы.
- Петро в своей стихии, - и здесь не удержался Татарчук, чтобы не
позубоскалить.
- А як нэ хочэшь, то твое дило. - Пригода, который было протянул
старшине его порцию, сунул ее обратно в вещмешок.
- Э-э, Петро! Ты что, шуток не понимаешь?
- От и жуй свои шуткы.
Кучмин и Ласкин, посмеиваясь над обоими, тем временем заканчивали
завтракать. Старший лейтенант уточнял на карте маршрут, сверяясь с
компасом; на душе было легко и радостно - первый и, пожалуй, самый опасный
этап поиска позади, на связь вышли вовремя.
Вдруг Ласкин насторожился.
- Собаки, командир... - произнес он.