"Анатолий Гладилин. Жулики, добро пожаловать во Францию!" - читать интересную книгу автора

кварталы Южного Бронкса в Нью-Йорке. Разграблен магазин радиотехники. Среди
битого стекла в витрине ювелирного магазина валяются лишь ценники. Из
магазина спортивной обуви нагло уволокли половину коробок. Порушены столики
в кафе, напуганы посетители. Бармену оказывают первую медицинскую помощь -
он получил удар железным прутом по голове. Овощи и фрукты, которые хозяин
арабской лавчонки каждое утро заботливо раскладывает по стеллажам, сметены
на тротуар, растоптаны, превратились в грязное месиво. (Если бы кто-то украл
яблоко или банан, чтоб поесть, еще можно было бы это понять, но в домах у
"кассеров" полно продуктов - их родители получают пособие по безработице и
на воспитание детей, - а сами "кассеры" предпочитают воровать что-нибудь
более существенное: часы "Сейко", магнитофоны "Сони", кроссовки "Адидас" и
т. д.) Спрашивается, за что такое наказание лавочникам? Ведь они, в отличие
от государственных служащих, работают не 35 часов в неделю, а как минимум,
50. А арабский зеленщик - 12 часов каждый день, шесть дней в неделю - иначе
ему не выдержать конкуренцию с большими магазинами. И вот теперь вся их
работа псу под хвост. Может, страховка что-то вернет ювелиру или владельцу
радиомагазина (увеличив следующие взносы), но трудяга-араб не получит ни
сантима. Где же тут хваленая во Франции социальная справедливость? Почему
полиция не защищает трудящихся от вандалов, которые никогда не работали и,
по их собственным признаниям, сделанным в прессе, не собираются работать?
Ответ прост: многоопытное полицейское начальство не желает лишних
неприятностей и выбирает меньшее зло. Если бы арабскую лавку разгромили
белые хулиганы - поклонники Ле Пена, полиция бы тут же встрепенулась и
быстренько арестовала бы виновных. Но кто такие "кассеры" и какого цвета
кожи - всем хорошо известно. Плюс - общественное мнение с удивительной
тупостью продолжает их считать жертвами социальной несправедливости. Поэтому
за допущенный погром на парижской улице полицию слегка пожурят, но зато не
будет обвинений в расизме. А обвинение в расизме грозит серьезными
оргвыводами. Урок с моторизированным отрядом все хорошо запомнили.
Характерный штрих. Когда в первом туре предыдущих президентских выборов
на второе место, опередив социалиста Жоспена, вышел Ле Пен, вся
прогрессивная Франция жутко возмутилась. Во всех крупных городах прошли
демонстрации протеста. Действительно, в программе Ле Пена было много
вздорного, но был и такой пункт: высылать хулиганов и "кассеров" из
Франции - в страны, откуда прибыли их семьи. Так вот, несмотря на
спонтанность и массовость демонстраций, ни одно стекло не было разбито и ни
один стеллаж не опрокинули. "Кассеры" и хулиганы проявили удивительное
политическое чутье и решили не возникать...
В этом месте совсем не дока-юрист, а какой-нибудь иностранец, следящий
за политической жизнью Франции по газетам, захочет меня прервать: "Месье,
камарад, все о чем вы рассказывали, осталось в прошлом. Нынче во Франции
правое правительство, оно уже начинает бороться с преступностью, а главное:
обещает принять такие крутые меры, что бандитам явно не поздоровится".
(Замечу в скобках, что француз так никогда не скажет. Француз знает цену
предвыборным обещаниям и громким словам правительства.) И впрямь, может,
иностранец прав? Действительно, готовятся законы и уже принимаются какие-то
меры. О некоторых, как, например, попытка ввести в "горячие пригороды"
полицейские патрули, я уже рассказывал. А в пятницу вечером, восемнадцатого
октября 2002 года, произошло событие, которое показывает отчаянную смелость
правительства, его железную решимость навести в стране порядок. Так вот, в