"Анатолий Гладилин. Тень всадника" - читать интересную книгу автора

Классический древнегреческий профиль, вьющиеся волосы, спадающие до плеч,
делали молодого человека похожим на ангела, только что сошедшего с полотен
дореволюционных художников. Но стоило встретить взгляд молодого человека, как
сравнение с ангелом сразу забывалось. Его пронзительные, зимние глаза светились
недобрым огнем. В них угадывалась безжалостная сила, ощущая которую, люди
невольно замирали. Если бы в природе существовал бог войны, у него были бы
именно такие глаза.
Сиейс - в прошлом знаменитый автор брошюры о третьем сословии, а ныне
незаметный депутат "болота" - стоял в пролете лестницы, удобно облокотившись о
перила, и вел неторопливую, тихую беседу с Тальеном. Неожиданно он заметил, как
посерело румяное, самодовольное лицо Тальена, как тот буквально стал ниже
ростом. Сиейс обернулся и сразу как-то сжался, почувствовав предательскую дрожь
в коленях. Он увидел поднимающегося молодого человека, ощутил на себе его
пронзительный взгляд - и первым невольным желанием Сиейса было спрятаться за
широкую спину Тальена. В ту же секунду Сиейс, словно кукольный паяц, которого
дернули за ниточку, повернулся и застыл в почтительном полупоклоне.
- Привет победителю при Флерюсе, - быстро произнес Тальен почему-то
охрипшим голосом.
Молодой человек мрачно кивнул в ответ и проследовал дальше.
В зале Конвента секретарь зачитывал разомлевшим от скуки депутатам
корреспонденцию (потому что давно все декреты вотировались без обсуждения, а
надо было чем-то занять время), когда шум, внезапно возникший на трибунах для
зрителей, заставил его остановиться и оторваться от бумаг. Увидев внизу в
дверях молодого человека с длинными вьющимися волосами, секретарь уже в
следующее мгновение перегнулся с трибуны, знаками приглашая его проходить,
садиться, - ничего, мол, мы подождем.
Взгляд молодого человека, как нож, вонзался в лица депутатов. Но даже не
глядя на вошедшего, можно было догадаться, на кого он сейчас смотрит. Вот двое
дружно привстали, приветливо машут рукой. Вот на длинной скамье, один за
другим, слева направо, депутаты опускают головы. Вот лицо толстяка вспыхнуло
притворной, фальшивой улыбкой.
По тому, как депутаты разом задвигались на своих местах, секретарь понял,
что молодой человек вышел из зала.
И тут же чуткое ухо секретаря уловило свистящий шепот: "Ну, прибыл Ангел
Смерти". Секретарь вскинул глаза и моментально засек того, кто это сказал.
Депутат Тюрио сидел внизу, прямо перед трибуной. Мысленно для себя секретарь
отметил, что у него есть повод сделать донос на Тюрио, и он это сделает, когда
надо будет, но именно когда надо будет, а сейчас... А сейчас секретарь
откашлялся и, дождавшись, пока стихнет гул на трибунах, продолжил чтение.
Через два часа Париж знал, что из армии вернулся член Комитета
общественного спасения, начальник Бюро общего надзора полиции, второй человек
Франции Антуан Сен-Жюст.
* * *
За последнее время все привыкли к тому, что сразу после имени Робеспьера
называют имя Сен-Жюста. Политики парижских кофеен придумали, как обозначить
распределение ролей между двумя ведущими членами правительства: Робеспьер -
больше, Сен-Жюст - сильнее; Робеспьер говорит, Сен-Жюст исполняет.
В свои двадцать семь лет Сен-Жюст обладал властью, о которой безнадежно
мечтали сильные люди минувших революционных лет - Мирабо, Барнав, Дюмурье, и
которой никогда не имел последний король Франции Людовик XVI.