"Александр Житинский. Государь всея Сети" - читать интересную книгу автора

Ненужные детали я опускаю. Когда мы покончили с формальностями, она
попросила меня показать мой ЖЖ.
- Там почти ничего нет. Я только читаю, - соврал я.
- Как жалко! - вырвалось у нее.
- Почему?
- Нас обезглавили. Нам нужен идейный руководитель, - сказала она.
Идейным руководителем был погибший литературовед З. Почему Анжела
решила, что я могу занять его место, я не знаю, но все же поинтересовался
основными принципами движения.
Как выяснилось, это было нечто среднее между масонской ложей и
пионерской организацией. З. создал ее с полгода назад, выступив в своем ЖЖ с
манифестом в защиту русской культуры. Я его потом прочел. В нем он обозначил
два равночуждых русской культуре крыла - модернизм, включая постмодернизм, и
официальный китч, включая рекламу и гламур. Собственно, после этого почти
ничего от современной русской культуры не осталось. Даже старик Солженицын
смотрелся уже, если не как гламур, то почти как китч. И литературовед предал
все это анафеме.
У него нашлись последователи и ученики, главным образом, из числа
православной молодежи, и они создали тайную организацию "Звонница". Целью
организации была пропаганда "истинно русской культуры" - это деятельность
велась явно, а неявной, тайной деятельностью была борьба, точнее, подготовка
террористических культурных акций, вроде обстрела скульптуры Петра работы
Церетели и даже расправы с некоторыми художниками и продюсерами.
- Не слабо, - сказал я.
- Но ведь надо же что-то делать! - воскликнула она.
- Во все времена разные школы и направления боролись, показывая свою
работу, а не уничтожая работы оппонентов или их самих.
- Ну прямо во все времена!
- Почти во все, - согласился я. - Но мы же не будем возрождать
мракобесие.
- Ага, любимое слово Фельдмана! - засмеялась она.
- Кто такой Фельдман? - спросил я.
Фельдман оказался преуспевающим продюсером и галеристом. Он потрясающе
чувствовал, что можно продать из современного искусства, в какую театральную
постановку вложить деньги, какой фильм снять. Его знали на Западе, с его
мнением считались. В его Живом Журнале насчитывалось более трех тысяч
френдов.
- Тебе же не нравится "Черный квадрат" Малевича? - задала она
контрольный вопрос.
"Черный квадрат" был лакмусовой бумажкой.
Я пожал плечами.
- Но он мне нисколько и не мешает.
- Да нам тоже бы не мешал, если бы из него не сделали фетиш. Ты почитай
треды у Фельдмана. Там по триста комментов про квадрат и всякое другое.
- Почитаю, - пообещал я.
Она уехала, взяв с меня слово внимательнее ознакомиться с проблематикой
"Звонницы". Что-то заученное было в ее словах, она словно урок мне излагала.
Нет, без сомнения, в постели она выражается гораздо лучше и свободнее.