"Александр Житинский. Государь всея Сети" - читать интересную книгу автора

набожной современная двадцатичетырехлетняя девушка, неэффектна, тиха. Ее
уверенность в том, что наша связь порочна, была столь велика, что мне
приходилось практически каждый раз завоевывать ее снова. Возможно, это и
держало меня рядом целых четыре года. Это была связь через ее "не могу". Она
"не могла" быть любовницей женатого мужчины. Это не редкость, кстати.
Через некоторое время она сообщила, что художник пригласил ее
позировать.
- Алена, ты сама не заметишь, как окажешься у него в постели, - сказал
я.
- Что вы такое говорите? - обиделась она. - Он смотрит на меня как на
модель. И все художники смотрят на натурщиц как на модели!
- Не знаю, - сказал я. - Никогда не был художником.
Она всегда называла меня на "вы". Даже в постели. Тем не менее, я стал
ощущать признаки беспокойства и время от времени интересовался, как идут
натурные дела. Чуть не сказал "съемки". Художник тоже был женат, так что я
был практически уверен, что Алена не станет с ним спать, даже если он
попытается ее склонить. Я-то знаю, какой кровью это мне доставалось! Летом
она сообщила, что позирует "ню". Это меня взбесило, но я не подал виду.
Невероятно, чтобы она разделась при постороннем! Ее надо знать. Ей в
монастыре место, а не на софе перед мольбертом в голом виде!
- Увидишь, он тебя трахнет! - грубо сказал я.
- Не все такие, как вы! - вспыхнула она.
Ну да. Я мужлан и кобель. Кто же еще. Люблю ее четыре года непонятно за
что. Но жениться? Вы с ума сошли. А ей нужно замуж, и с каждым годом это
видится все отчетливее. И все же я был уверен в себе. А точнее, больше в
ней. Очень специальная девушка.


donnickoff

5 марта 20... года
Я был совсем мал, чтобы оценить масштабы события, произошедшего в этот
день почти шестьдесят лет назад. И через три года, когда состоялся XX съезд,
я все еще не понимал, какие перемены происходят в стране.
Мое понимание СССР началось с полета Гагарина. И хотя впоследствии я
узнал и о ГУЛАГе, и о Сталине, и испытал на себе все прелести советского
бюрократизма, ничто не смогло перевесить оптимизма и гордости за державу.
Все плохое казалось временным, а хорошее - постоянным. Имманентно
присущим державе и ее строю, как выразились бы сейчас. Интересно, что уже
следующие поколения, входившие в жизнь на рубеже 70-80-х годов, считали
ровно наоборот. Из них и выросла та генерация отрицателей всего советского,
которая первой дала деру за рубеж, когда советское практические ушло в
небытие.
Вопрос "Почему вы не уехали?" всегда казался мне диким. Правильным
является лишь вопрос "Почему вы уехали?" Это все равно, что спрашивать о
причине здоровья. Оно не имеет причины, это естественное состояние. Причину
имеет болезнь.


donnickoff