"Юрий Гирченко. Гянджа. Январь 90-го" - читать интересную книгу автора

возглавить группу по уничтожению боеприпасов. На выполнение задачи было
отведено три дня. В группу эту входили три капитана: я и еще двое. У одного
офицера была своя легковая машина. Вот на ней мы и ездили за пределы города
в горы выполнять приказ. Грузили в багажник цинки с патронами, магазины и
восемь АКМ, а один снаряженный автомат во время поездки был у меня в руках.
Все это делалось с целью безопасности.
Ну, во-первых, посылать на такое задание военную машину - значит, с
самого начала привлекать к этому мероприятию внимание местного населения. А
реакция местных лезгин и азербайджанцев могла бы стать для нас
катастрофической. А, во-вторых, даже если аборигены все-таки попытаются нас
остановить, то у меня в руках автомат, и не все для них будет так просто...
Но риск, конечно, был сильный.
Отъезжали мы от города примерно на шесть километров, и там, в горах
расстилали на земле плащ-палатки, чтоб отстрелянные гильзы в них падали, и
начинали стрельбу. И вот так, в течении четырех - четырех с половиной часов
мы выстреливали все, что привозили с собой. Каждый АКМ без проблем, не
останавливаясь, отстреливал два магазина патронов, а на третьем начинал
"плеваться", и пули, вылетевшие из его ствола, падали всего лишь в десятке
метров. Конечно, АКМ - автомат хороший, но мы фактически "насиловали" его,
выстреливая каждый магазин одной длинной непрекращающейся очередью. Ствол
АКМа нагревался, поэтому, отстреляв два магазина, мы откладывали автомат в
сторону, и брали другой, а затем - третий... И так по кругу, с недолгими
перерывами, ну для того, чтобы магазины патронами снарядить.
Отстреляв все боеприпасы, что привезли с собой, мы связывали
плащ-палатки с гильзами, складывали их вместе с автоматами в багажник
машины, и уезжали в часть.
Стрельба в горах непрерывными очередями, сопровождающаяся многоголосым
эхом, это вам не на стрельбище по три патрона выстреливать. После первого же
дня было такое ощущение, будто я оглох. И вечером, вернувшись домой, я
смотрел на свою жену, видел как она шевелит губами, но не слышал ни единого
слова. В ушах сплошной гул...
На второй день перед началом стрельбы мы засунули в уши вату...
Короче говоря, мы выполнили приказ командира, и к концу третьего дня
все стрелковые боеприпасы в части были израсходованы.
Через несколько дней на очередной "вертушке" была отправлена последняя
партия оружия. После этого убыли в другие части сержанты и солдаты срочной
службы. Все офицеры получили на руки предписания к новым местам службы, и
постепенно начали разъезжаться.
Все было - бы ничего, только не решался вопрос с самолетами, которые в
части были. Да, взлетной полосы в части не было - это факт. А самолеты были.
Стояли они на учебной площадке. Самолетов было не очень много, и не все они
были готовы в любую секунду выполнять боевую задачу, но все-таки это были
неплохие самолеты. Судите сами: Л-29, Л-29 "Дельфин", Л-39 "Альбатрос",
Су-15, Су-15-ТМ, МиГ-19, МиГ-21, МиГ-25. И каждого наименования по две - три
штуки.
Еще начиная с августа 1989 года, когда стало известно о расформировании
нашей части, командир "висел" на телефоне, неоднократно ездил в Тбилиси,
пытаясь добиться какого-нибудь решения от вышестоящего начальства. Но
"полководцы" молчали. Решение по этому вопросу никто не хотел принимать.
Время шло. Офицеры из части разъезжались к новым местам службы.