"Нодар Джин. Учитель (Евангелие от Иосифа)" - читать интересную книгу автора

популярно - неспособность различать правду и неправду. Во всех этих случаях
любителя легенд привлекает не столько легенда, сколько возможность экономить
в мышлении.
Истина, между тем, не враждует с фантазией. И не отвергает нереального.
Никто пока не регистрировал блеска пытливой мысли во взгляде ревизора
или завхоза. Исключение составляет кутаисский завхоз. Когда столичный
ревизор, ознакомившись с его приходными квитанциями, спросил - правда ли,
что помимо прочего добра он держит в соседней комнате голодного тигра на
привязи, на розовой нитке, этот завхоз ответил: да, я обожаю розовый цвет.

5. Что же касается лидеров, "берущих" на себя труд мыслить за всех, -
они являются не только следствием неизбежно ленивого мозга, но и первыми его
жертвами. Быть жертвой - купюра, которою лидер расплачивается за свое особое
положение. Особое как потому, что "работать" лидером трудно, так и потому,
что это почетно. Причем, жертвой лидер является и когда его поднимают в
небеса, как Христа, и когда сталкивают в ад, как Гитлера.
Сталину "повезло", ибо ему выпало быть и богом, и дьяволом. Как никто
другой, он потому и мог бы помочь нам постигнуть всю смехотворную
бедственность человека. А тем самым - подсказать и маршрут нескончаемого (т.
е. неосуществимого) исхода из этого состояния.
Сталин незауряден даже в ряду самых примечательных персонажей истории.
Незауряден именно в силу многообразия стереотипов, сложившихся вокруг него.

6. Но в гораздо большей степени незаурядность Иосифа Сталина
определяется тем, что он сидит в каждом из нас.
Последние шесть слов принадлежат его знаменитому "коллеге" по
стихотворству. В знаменитой же кофейне Нью-Йорка этот "коллега", Иосиф
Бродский, незадолго до своей кончины, объявил мне, что будь он, как я,
грузин, философ и любитель вина, - он не транжирил бы сейчас время и не
переводил бы кофе с любителем водки и ненавистником тирании, а сочинял бы
прозу "совместно" с другим, самым могущественным в истории, стихотворцем.
Сказал он это в ответ на мое заявление, что - вслед за уже написанным
романом о себе - я сочиняю "повесть о настоящем человеке". Его тезке и моем
земляке. О сыне сапожника, который начал "карьеру" с невинного стишка о
розовом бутоне, а кончил...
Именно это мне и хотелось выяснить, - чем же он кончил? ...Иное всегда
вызывало у людей недоверие и желание его уничтожить...
К середине уходящего столетия, однако, Сталину удалось не только
учредить, но и удерживать принципиально иное в самой середине земного
пространства, на одной шестой части суши. И - главное - внести его в
сознание каждого человека.
Суть этого иного - кардинальное действо во имя достижения вековечно
истинного. Столь кардинальное, что оно влечет за собой и преодоление
извечных же норм. Порой - "незыблемых".

7. Хотя Бродский воспринял мою заявку с восторгом, его главный довод в
ее поддержку огорчил меня. Поскольку, мол, умер даже Сталин, конца не
избежать и мне; а посему с книгой надо спешить: следующие поколения
сочинителей, знакомых с грузинской душой Сталина, не будут знать (пост) -
сталинской эпохи.