"Владимир Алексеевич Гиляровский. Сочинения в четырех томах. Том 2" - читать интересную книгу автора

кости прохожих и глухо, тоскливо завывал на телеграфных проволоках.
Около богатого дома с зеркальными окнами, на одной из больших улиц,
прячась в углубление железных ворот, стоял человек высокого роста...
- Подайте Христа ради... не ел... ночевать негде! - протягивая руку к
прохожим, бормотал он...
Но никто не подал ни копейки, а некоторые обругали дармоедом и кинули
замечание еще, что, мол, здоровяк, а работать ленится...
Это был один из тех неудачников, которые населяют ночлежные дома
Хитрова рынка и других трущоб, попадая туда по воле обстоятельств.
Крестьянин одного из беднейших уездов Вологодской губернии, он
отправился на заработки в Москву, так как дома хлебушка и без его рта не
хватит до нового.
В Москве долгое время добивался он какого ни на есть местишка, чтобы
прохарчиться до весны, да ничего не вышло. Обошел фабрики, конторы,
трактиры, просился в "кухонные мужики" - не берут, рекомендацию требуют, а в
младшие дворники и того больше.
- Нешто с ветру по нонешнему времени взять можно? Вон, гляди, в
газетах-то пропечатывают, что с фальшивыми паспортами беглые каторжники
нарочно нанимаются, чтобы обокрасть! - сказали ему в одном из богатых
купеческих домов.
- Разь я такой? Отродясь худыми делами не занимался, вот и пашпорт...
- Пашпортов-то много! Вон на Хитровом по полтине пашпорт... И твой-то,
может, оттуда, вон и печать-то слепая... Ступай с богом!
Три недели искал он места, но всюду или рекомендации требовали, или
места заняты были... Ночевал в грязном, зловонном ночлежном притоне
инженера-богача Ромейко, на Хитровке, платя по пятаку за ночь. Кроме черного
хлеба, а иногда мятого картофеля-тушенки, он не ел ничего. Чаю и прежде не
пивал, водки никогда в рот не брал. По утрам ежедневно выходил с толпой
таких же бесприютных на площадь рынка и ждал, пока придут артельщики
нанимать в поденщину. Но и тут за все время только один раз его взяли, во
время метели, разгребать снег на рельсах конно-железной дороги. Полученная
полтина была проедена в три дня. Затем опять тот же голод...
А ночлежный хозяин все требовал за квартиру, угрожая вытолкать его.
Кто-то из ночлежников посоветовал ему продать довольно поношенный полушубок,
единственное его достояние, уверяя, что найдется работа, будут деньги, а
полушубков в Москве сколько хошь.
Он ужаснулся этой мысли...
- Как не так, продать? Свое родное и чужому продать? - рассуждал он,
лежа на грязных нарах ночлежной квартиры и вспоминая все те мелкие
обстоятельства, при которых сшит был полушубок... Вспомнил, как целых четыре
года копил шкуры, закалывая овец, своих доморощенных, перед рождеством, и
продавал мясо кабатчику; вспомнил он, как в Кубинском ему выдубили шкуры,
как потом пришел бродячий портной Николка косой и целых две недели кормился
у него в избе, спал на столе с своими кривыми ногами, пока полушубок не был
справлен, и как потом на сходе долго бедняки-соседи завидовали, любуясь
шубой, а кабатчик Федот Митрич обещал два ведра за шубу...
- Ты во што: либо денег давай, либо духа чтоб твоего не было! - прервал
размышления свирепый, опухлый от пьянства мужик, съемщик квартиры.
- Повремени, а, ты! Сколочусь деньжатами, отдам! Можа, местишко бог
пошлет... - молил ночлежник.