"Владимир Алексеевич Гиляровский. Сочинения в четырех томах. Том 2" - читать интересную книгу автора

Закричал я - а встать не могу, и все побледнели, все, как я. Видят - а не
могут встать. Известно, кто к Пашке каторжному подступится! Поди, на душе у
его не один грех кровавый! Одно слово - сибиряк...
Как ударил он ножом, и слышим мы, кто-то застонал, да так, что теперь
страшно... Не успели мы опомниться - глядим, Пашка лежит на земле, а на нем
верхом барин сидит. Как уже это случилось, мы все глазам не поверили и не
знаем... Только сидит на ем барин и скрутил руки ему за спину... Как это
вышло - и теперь невдомек.
А вышло это вот как.
Пашка бросился на Луговского, левой рукой схватил его за грудь, а
правой нанес ему страшный удар, смертельный. Но Луговский успел одной рукой
оттолкнуть нож, который до рукоятки всадился в щель нар, где, изломанный
пополам, и найден был после... Под правую же руку Луговского подвернулась
левая рука Пашки, очутившаяся у него на груди, и ее-то, поймав за кисть,
Луговский стиснул и из всей силы вывернул так, что Пашка с криком страшной
боли повернулся и упал всею тяжестью своего гигантского тела на больного
кавказца.
Он-то и застонал так ужасно...
Луговский, не выпуская руки Пашки, успел вскочить на ноги, левой рукой
поймал его за ворот, сдернул с нар на пол и сидел на нем.
Все это произошло в один момент, казарма еще не успела опомниться...
Товарищ Пашки наяривал на гармонике "барыню".
- Доволен? - спросил лежавшего на полу Пашку Луговский.
- Бей его, разбойника! - крикнули все рабочие в один голос и вскочили с
мест. Гармоника смолкла.
- На место, не ваше дело! - энергично, голосом, привыкшим командовать,
крикнул Луговский.
- Не тронь, ребята, это наше дело с ним, другим не след путаться!
Павел, вставай, я на тебя не сержусь, - спокойно произнес Луговский и встал
с него.
- Ты виноват во всем, ты подзуживал Пашку сделать скандал. Из-за тебя
драка, чуть не убийство вышло, - подойдя к игравшему на гармонике секретарю,
проговорил Луговский, взмахнул рукой, и полновесная пощечина раздалась по
казарме. Секретарь вместе с гармоникой слетел вниз по лестнице, в кухню...
Восторженно-дикие крики одобрения раздались с обоих этажей нар.
Луговский с этой минуты стал властелином, атаманом казармы.
Эти люди любят дикую силу...
И нельзя не любить силу, которая в их быту дает громадное преимущество,
спасает.
А Пашка все еще лежал лицом вниз.
- Павел, вставай! - поднимая его за левую руку, сказал Луговский.
- Ой, не вороши, больно! - как-то приподнимаясь вслед за поднятой
рукой, почти простонал тот и, опираясь на правую, сел на пол.
Страшен он был... За несколько минут перед тем красный от пьянства, он
как-то осунулся, почернел, глаза, налитые кровью, смотрели ужасно - боль,
стыд и непримиримая злоба сверкали в них...
Бледное, но разгоревшееся, на этот раз сияющее лицо Луговского с его
смеющимися глазами было страшным контрастом.
- Паша, что с тобой?
- Ничего, руку ушиб, - с трудом поднявшись, ответил тот и, вставая,