"Владимир Гиляровский. Трущебные люди" - читать интересную книгу автора

Воронов что-то сообразил, и ужас отразился в его глазах.
- Да ведь я с часов бежал! - невольно сорвалось у него с языка.
"Часовому воспрещается сидеть, спать, есть, пить, курить, разговаривать
с посторонними, делать в виде развлеченья ружейные приемы, выпускать из рук
или отдавать кому-либо ружье и оставлять без приказания сменяющего пост.
Часовой, оставивший в каком бы то ни было случае свой пост, подвергается
расстрелянию",- промелькнула в уме его фраза, заученная со слов Копьева.
Рас-стре-лянию!
Он закрыл глаза и увидал памятную ему с детства картину: здесь же, близ
кладбища, расстреливали солдата. Несчастный стоял привязанный к столбу в
белом саване. Перед ним стояла шеренга солдат. Молодой, рыжий, с надвинутой
на затылок кепи офицер махнул белым платком, и двенадцать ружей блеснули на
ярком утреннем солнце светлыми стволами, и в одну линию, параллельно земле,
вытянулись впереди солдат, сделавших такое движение, будто бы они хотели
Достать концами острых штыков солдатика в саване, а ноги их примерзли к
земле.
Рыжий офицер опять махнул платком. Из стволов вырвались одновременно
двенадцать огненных язычков, затем клубов белого дыма, слившихся в сплошную
массу, и белый саван на привязанном солдатике дрогнул, всколыхнулся раза
три, а голова его в белом колпаке бессильно повисла на груди.
Воронов с такими же, как он, ребятишками смотрел из огорода на казнь.
Это было лет десять назад, очень рано утром. Утро было такое же солнечное,
ясное, как и теперь. Воронов вздрогнул, и голова его опустилась так же
бессильно на грудь, как у расстрелянного солдатика.
- Вот так же и меня!-Он еще два раза поднял и опустил голову на
грудь, будто репетируя, как опустить голову, когда его будут расстреливать,
и каждый раз, как он опускал голову, чувствовал, что в грудь вонзались
пули...
Он вдруг открыл глаза и вскочил на ноги.
- А может быть, еще не хватились, может, и смена не приходила,-
вскрикнул Воронов и выбежал на опушку кладбища, на вал и, раздвинув кусты,
посмотрел вперед. Далеко перед ним раскинулся горизонт. Налево, весь
утопающий в зелени садов, город с сияющими на солнце крестами церквей,
веселый, радостный, не такая темная масса, какой он казался ночью... направо
мелкий лесок, левей его дерновая, зеленая горка, а рядом с ней выкрашенная в
казенный цвет, белыми и черными угольниками, будка, подле порохового
погреба.
Взор Воронова остановился на будке. Около нее стоял недвижимо, как
статуя, новый часовой.
У дверей погреба ходил офицер и несколько солдат. Офицер осматривал
печати и что-то размахивал руками. Солдаты держали под козырек.
Воронов посмотрел на город, на поляну, где расстреливали солдатика,
перекрестился и ползком, между кустарниками, дрожа от страха, добрался до
лесу...
Перед ним открывалась бесконечная лесная трущоба.
Воронов обернулся назад и посмотрел в сторону города.
"Расстрелянию",- мелькнуло в его уме.
Он махнул рукой и скрылся в дебрях леса.

ОБРЕЧЕННЫЕ