"Томас Гиффорд. Ассасины " - читать интересную книгу автора

сообразил, что именно он говорит. Возможно, он звал эту маленькую девочку,
называл по имени, пытался подбежать к ней, пока еще не слишком поздно,
оказаться там, рядом с ней, на лужайке, в безопасности, в прошлом, обмануть
неумолимый бег времени...
Священник ждал, и выражение лица у него было самое добродушное, точно
он давал время Локхарту добраться до безопасного места...
А потом спустил курок.
Кёртис Локхарт ударился головой о стекло, в самом низу, в том месте,
где начинался ковер. Он захлебывался собственной кровью. Изображение стало
мутным, точно резко стемнело, и теперь он уже не мог толком разглядеть
танцующую девочку. Вместо нее он теперь различал внизу смутные очертания
собора Святого Патрика. Шпили тянулись к нему, точно указующие персты.
И вдруг рядом с лицом он увидел ногу в черной брючине. И почувствовал,
как к затылку прижалось что-то твердое.
Кёртис Локхарт судорожно заморгал, пытаясь вернуть видение танцующей
фигурки, но вместо этого в последнюю свою секунду увидел лишь собор Святого
Патрика.


Часть первая


1

Дрискил

Помню этот день с такой ясностью.
Я был приглашен на ленч в клуб самим Дрю Саммерхейсом, этой седовласой,
незыблемой и неизменной знаменитостью нашего уютного и замкнутого мирка под
названием "Баскомб, Лафкин и Саммерхейс". Этот человек обладал самым ясным и
восприимчивым умом, который я только знал, и наши с ним беседы за ленчем
забавляли и просвещали. И еще в них всегда был смысл. В том году Саммерхейсу
исполнялось восемьдесят два, он был ровесником века, но, несмотря на столь
преклонный возраст, все еще продолжал появляться на Уолл-Стрит. Он был нашей
живой легендой, другом и советчиком каждого президента, начиная с Франклина
Рузвельта, закулисным героем Второй мировой войны, мастером шпионских дел и
конфидентом пап. Он был близок с моим отцом, а потому я знал его всю свою
сознательную жизнь.
Порой, еще до того, как я стал работать у него в фирме, до того, как
стал полноправным партнером, мне говорили, будто бы он следит за моим
ростом. Однажды, когда я собрался стать послушником иезуитского Ордена, он
пришел ко мне с советом, и мне тогда не хватило ума проигнорировать его.
Вопреки своей аскетически суровой внешности он был страстным футбольным
болельщиком. И моим поклонником тоже. Это он посоветовал мне по окончании
школы "Нотр-Дам" поиграть хотя бы несколько лет в профессиональный
американский футбол. Иезуиты, говорил он, никуда не денутся, а мне
предоставляется прекрасная возможность испытать себя на совершенно ином,
новом уровне. Он надеялся, что со временем судьба может привести меня в
нью-йоркский клуб "Джаэнтс". Думаю, это могло случиться. Но я был молод и
все знал.