"Уильям Гибсон. Континуум Гернсбека" - читать интересную книгу автора

Я уже третий день мучился в Бербанке, пытаясь вдохнуть искру божию в
скучное с виду кресло-качалку. И тут пришла посылка от Коэна. Нет ничего
необычного в попытках заснять на пленку то, чего на самом деле нет, однако
это чертовски сложно, а значит, такой талант пользуется большим спросом. Я,
конечно, здесь не корифей, но умею делать это неплохо. Однако это
злосчастное кресло заставляло меня выжимать из моего "никона" невозможное.
Как и все, я люблю хорошо делать свое дело, и потому закончился этот
контракт для меня депрессией, впрочем, не самой черной. Наученный горьким
опытом, я еще в самом начале поспешил удостовериться, что получил за свою
работу чек. А потому решил развеяться тонкой артистичностью заказа от
"Бэррис-Уотфорд". Коэн прислал мне несколько книг по дизайну тридцатых
годов, еще одну пачку снимков обтекаемых зданий и список из пятидесяти
излюбленных Дайалтой Даунс образчиков этого стиля в Калифорнии.
Съемки архитектуры неизбежно несут в себе ожидание: здание
превращается в подобие солнечных часов, пока ты ждешь, чтобы тень сползла с
нужной тебе детали или чтобы определенным образом выявилась гармония
структуры и массы. В часы вынужденного безделья я пытался вжиться в Америку
Дайалты Даунс. Пара промышленных зданий, проступивших на матовом стекле
"Хассельблада", приобрела вдруг некое зловещее достоинство тоталитарного
строя - собратья стадионов, какие строил для Гитлера Альберт Шпеер. Но
остальное не давалось в руки: оказалось, эфемерной субстанции, впитавшей в
себя коллективное подсознание Америки тридцатых годов, удалось выжить лишь
по окраинам захолустных городков с их пыльными отелями, дешевыми
распродажами тюфяков и мелкими складами всяческого хлама. Подумать только,
какой путь мне пришлось проделать ради одной-единственной бензоколонки.
В разгар "эпохи Даунс" возглавлять проектирование калифорнийских
заправочных станций поставили, видно, Минга Безжалостного [Главный злодей
из американских комиксов и киносериалов о "Баке Роджерсе в 25 веке",
популярных в тридцатых годах.]. Предпочитавший архитектуру своей родной
планеты Монго, Минг исколесил все побережье, воздвигая бензоколонки. Меня
они неизменно наводили на мысль о пистолетах в белом гипсе. Все они
щеголяли непропорционально вытянутыми центральными башнями, окруженными
странными выступающими зубцами, сегодня сказали бы - излучателями. Они,
очевидно, должны были стать визитной карточкой его стиля. Создавалось
впечатление, что стоит только найти кнопку, которая бы запустила механизм,
- они тут же разродятся очередью мощных взрывов чистейшего технического
энтузиазма. Одну такую бензоколонку я успел заснять в Сан-Хосе за час до
появления бульдозеров, которые с грохотом проломили структурную истину из
гипса, железных решеток и дешевого бетона.
"Отнеситесь к этому, - говорила Дайалта Даунс, - как к некой
альтернативной Америке: восьмидесятые годы двадцатого столетия, которые
никогда не наступили. Архитектура несбывшейся Мечты".
В таком вот настроении, продвигаясь на красной "тойоте" по крестному
пути, освященному социоархитектурным распятием Дайалты, я постепенно
настраивался на теневой образ "Америки-которой-никогда-не-было". Той
Америки, где заводы "Кока-Колы" выглядят, как выброшенные на берег
субмарины, а заштатные кинотеатры кажутся храмами какой-нибудь богом
забытой секты, поклоняющейся голубым зеркалам и геометрии. И, пробираясь
меж этих потаенных руин, я осознал, что спрашиваю себя, что подумали бы
обитатели этого потерянного будущего о мире, в котором живу я. Тридцатые