"Уильям Гибсон. Отель "Новая Роза"" - читать интересную книгу автора

китайскими микрочипами. Я намекнул, что мои работодатели планируют
производить синтетический бета-эндорфин. Всегда подбрасывайте подручным
что-нибудь доступное их пониманию.
Сендии, иногда я вспоминаю тебя в Хараюку. Закрываю глаза здесь, в
этом гробу, и мысленно вижу тебя... Блеск хрустального лабиринта бутиков,
запах новой одежды. Я вижу, как твои скулы скользят вдоль хромированных
прилавков с парижской кожей. Временами я держал тебя за руку.
Мы думали, наши поиски увенчались успехом, но на самом деле - это ты
нашла нас, Сенди. Теперь я понимаю: ты сама настойчиво искала нас или
таких, как мы. Фокс был вне себя от радости, обдумывая, как лучше
использовать этот новый инструмент, яркий и острый, будто скальпель.
Этот-то инструмент и поможет нам отсечь неподатливую Грань Хироси от
ревнивого материнского организма "Маас-Биолабс".
Ты, наверное, долго искала, металась в безысходности твоих ночей в
Синьдзюку. Ночей, которые ты тщательно удалила из разрозненной колоды
своего прошлого.
Мое же собственное давным-давно кануло в никуда.
Кому, как не мне, знать, откуда берутся такие привычки, как у Факса,
- опустошать по ночам бумажник, перетасовывать документы. Он раскладывал
удостоверения на чужие имена в различном порядке, перекладывал их с места
на место, ждал возникновения картинки. Я знал, что он ищет. Ты проделывала
со своим детством то же самое.
Сегодня ночью в "Новой розе" я вытягиваю карту из колоды твоих
прошлых.
Выбираю исходную версию, знаменитый "текст отеля в Йокогаме",
продекламированный в ту первую ночь в постели. Выбираю опозоренного отца,
служащего "Хосаки". "Хосака"... Подумать только, какое великолепие!
И мать-голландку, и лето в Амстердаме... мягкое покрывало голубей на
площади Дамм.
Из зноя Марракеша - в кондиционированные залы "Хилтона". Пока я читал
твое сообщение, переданное через Факса, влажная рубашка холодным
компрессом липла к пояснице. Вся игра строилась на тебе, и ты была в
ударе: Хироси оставит жену. Ты без малейшего труда связывалась с нами даже
сквозь прозрачную плотную пленку службы безопасности "Мыса".
Кто, как не ты, показал Хироси распрекрасное местечко, где подают
великолепный кофе и чудные булочки по-венски. Твой любимый официант был
седоволос, добр, хромал на правую ногу и работал на нас. Шифрованные
записки он забирал вместе с льняной салфеткой .
Весь сегодняшний день я слежу за маленьким вертолетом, вычерчивающим
концентрические круги над моей крохотной страной, землей моего изгнания -
отелем "Новая роза". Наблюдаю в отверстие люка за тем, как его терпеливая
тень пересекает заляпанный жирной грязью бетон. Близко, совсем близко.
Из Марракеша я вылетел в Берлин. Встретился в баре с уроженцем Уэльса
и начал подготовку к исчезновению Хироси.
Механика его была сложной, изощренной, как медные приспособления и
скользящие зеркала театральной магии викторианских времен. Желаемый эффект
должен быть предельно прост. Хироси зайдет за "мерседес", работающий от
водородного генератора, и исчезнет. Дюжина агентов "Мыса", постоянно за
ним наблюдающих, окружит грузовичок, как встревоженные муравьи. Вся служба
безопасности "Мааса" эпоксидной смолой стянется к месту отбытия генетика.