"Рэйчел Гибсон. Просто неотразим" - читать интересную книгу автора

- Я не нуждаюсь в твоем великодушии, - заявила Джорджина и поднырнула
под его руку. - Пойду оденусь. Думаю, тебе не стоит больше задерживаться.
- Я подожду тебя здесь, - твердо заявил он, провожая ее взглядом.
Джон подошел к окну и отодвинул в сторону гардину. Итак, у него есть
ребенок. Дочь, о существовании которой он не подозревал и которая ничего не
знала о нем.
Его дочь. Джон с трудом подавил желание пересечь улицу и привести Лекси
домой. Хотелось сидеть рядом с ней и разглядывать ее. Ему хотелось наблюдать
за ней и слушать ее тонкий голосок. Хотелось прикасаться к ней, но Джон
знал, что не будет этого делать. Когда он сидел рядом с ней на диване, то
чувствовал себя огромным и неуклюжим, громилой, который отправляет шайбы из
вулканизированной резины через весь каток со скоростью полторы сотни
километров в час и прорывается через оборону противника с упорством парового
катка.
Джон отпустил гардину и подошел к сложенному из кирпича камину. На
каминной полке стояли фотографии в затейливых рамках. На одной крохотная
девчушка сидела на высоком детском стульчике и, зажав подбородком подол
майки, ковыряла пухлым пальчиком в пупке. Рассмотрев снимок, Джон принялся
изучать другие фотографии, на которых были запечатлены разные этапы жизни
Лекси.
Приятно удивленный явным сходством между собой и дочерью, он взял в
руки небольшой снимок, на котором Лекси было около года. Она только начинала
ходить. Ее голубые глаза оживленно блестели, на пухлых щечках алел здоровый
румянец, темные волосики топорщились на макушке, как метелка из перьев, а
крохотные губки были выпячены вперед, как будто она посылала воздушный
поцелуй фотографу.
Где-то в глубине коридора открылась и закрылась дверь. Джон поспешно
сунул фотографию в карман, повернулся и приготовился к появлению Джорджины.
Она вошла в комнату. На ней был белый летний свитер и легкая юбка до
щиколоток. Волосы она собрала в хвост. Ремешки белых сандалий крест-накрест
обвивали икры. Ногти на ногах были покрашены темно-пурпурным лаком.
- Хочешь чаю со льдом? - предложила она, останавливаясь в центре
комнаты.
Джон, не ожидавший от нее подобного гостеприимства, удивленно посмотрел
на Джорджину.
- Нет. Не надо, - отказался он.
У него накопилось слишком много вопросов, на которые он хотел получить
ответы.
- Может, присядешь? - пригласила Джорджина, указывая рукой на белое
плетеное кресло, выложенное мягкими пушистыми подушками с оборками.
- Я лучше постою.
- Тогда я тоже, чтобы не смотреть на тебя снизу вверх. Или мы оба сядем
и все обсудим, или вообще ничего обсуждать не будем.
Джон не узнавал Джорджину. В той девушке, которую он помнил, не было
такой напористости.
- Ладно, - сдался он, но сел на диван, а не в кресло, так как подумал,
что оно вряд ли выдержит его. - Что ты рассказала обо мне Лекси?
Джорджина села в плетеное кресло.
- Ничего, - ответила она. Ее техасский акцент был уже не столь явным.
- Она никогда не расспрашивала об отце?