"Бретон Ги. В кругу королев и фавориток ("История любви во Франции" #3) " - читать интересную книгу автора

отправиться на охоту в лес, окружавший город Санлис.
В следующий раз парижанам суждено было его увидеть только через
двадцать лет.
Вечером взбешенный Генрих III узнал, что, его кузен нашел в Санлисе и
лошадей, и друзей, и оттуда, не переводя дух, помчался в Вандом, где и нашел
временное убежище.
На этот раз м-м де Сов едва не умерла от стыда. В течение нескольких
дней она безвылазно пребывала в своих апартаментах, опасаясь гнева Екатерины
Медичи. Но флорентийка обошлась без упреков, ограничившись лишь тем, что
отныне смотрела на неудачницу с нескрываемым презрением.
И чтобы утешить себя, м-м де Сов стала любовницей герцога де Гиза.
Перебравшись на противоположный берег Луары, Генрих Наваррскнй
почувствовал себя в безопасности и с облегчением вздохнул:
- Хвала Господу, который спас меня! - воскликнул он.
И тут же поспешил отречься от католической веры, в которую перешел
накануне Варфоломеевской ночи исключительно ради спасения своей жизни.
Теперь же, совершив акт повторного отречения, он произнес
полушутливым-полусерьезным тоном, "что сожалеет лишь о двух вещах,
оставленных в Париже:
о мессе и о своей жене. Что касается первой, то он постарается без
этого обойтись, а вот без второй не может, да и не хочет обходиться".
То был первый раз, когда он выразил беспокойство по поводу Маргариты.
Он написал ей письмо, в котором извинялся за то, что покинул Лувр, не
попрощавшись с ней, и поручил сеньору Дюрасу поехать за женой.
Генрих III, который со дня побега Наваррца все никак не мог
успокоиться, отказался отпустить сестру, говоря, что она является самым
лучшим украшением его двора и что он не в силах расстаться с ней.
Фактически же он превратил ее в пленницу. Несчастная не имела права
выйти из своей комнаты, у дверей которой день и ночь находилась стража, а
все ее письма прочитывались.
В чем причина такого обращения? Официально Маргарита обвинялась в,
организации побега своего мужа. В действительности же Генрих III подозревал
Марго в том,, что она участвовала вместе с Наваррцем в заговоре в пользу их
брата Франциска, герцога Алансонского, в которого сестра, Генрих хорошо это
знал, была влюблена, и это опять и опять вызывало в нем жгучую ревность.
Предпочитал ли король Марго своим милашкам? Никто не смог бы ответить
на этот вопрос. Даже он сам. Но в душе он безусловно хранил волнующее
воспоминание о тех минутах, когда он был ее любовником, и потому не мог
вынести, чтобы кто-то другой обладал ею.
На протяжении многих недель и даже месяцев он держал взаперти
двадцатипятилетнюю молодую ∙ женщину, не давая ей встречаться с мужчинами и
принуждая ее к мучительному целомудрию, которое очень скоро привело ее в
состояние полной потерянности.
Стараясь отвлечься мыслями от того, чего ей больше всего не хватало,
она попробовала заняться поэзией, древней литературой и музыкой; но ни
Ронсар, ни Овидий, ни Клеман Жанекэн не смогли заставить ее забыть о том,
чего требовала природа. К концу третьего месяца режима воздержания она
превратилась в настоящую тигрицу, лишенную самца. Пронзительное желание,
сжигавшее ее плоть, временами доводило ее до болей в пояснице, до
невозможности сдержать какой-то нечеловеческий крик.