"Эдуард Геворкян. Черный стерх" - читать интересную книгу автора

из дома. Дядя спокойно выслушал, помолчал и невпопад ответил:
- Да-да, конечно - потом сдвинул брови и забормотал что-то
невнятное, медленно закрывая глаза.
Сообразив, что дядя вырубается, Аршак озверел и, подобрав с пола
большую щепку, сунул ее в зубчатое колесо. Цепь дернулась и встала, и
дядя замер в нелепой позе опрокинутого велосипедиста.
- Ну, что ты от меня хочешь?! - страдальчески сказал он. - Дайте
хоть минуту покоя. Да что же это в самом деле за жизнь!
- Дядя, очнитесь! - закричал Аршак. - На вас глюки наводят, вы
тут совсем скорчитесь, вставайте, дядя!
- Как громко ты кричишь, - поморщился дядя, но, к удивлению
племянника, поднялся на локте, потирая затылок. Тонкий хлорвиниловый
шланг неприятно тянулся из носа, но он не обращал на него внимания. -
Итак, что хорошего ты собирался мне сказать?
Аршак растерялся. Вместо того, чтобы объяснить, _ч_т_о_ _и_
_п_о_ч_е_м_у_ происходит, как-то вмешаться в события, прийти на
помощь, в конце концов, дядя вел себя самым предательским и подлым
образом. "Да и дядя ли это, - вдруг похолодел Аршак, - может,
подсунули куклу или там артиста? Но зачем, для чего?"
- Ничего хорошего, я так понимаю, ты мне говорить не собираешься,
- интонации дяди неуловимо напоминали голос Кошкодава-Ракоеда, - и это
понятно. Ничего хорошего там, где ты сейчас находишься, нет. Не было и
не будет. Аминь! С меня хватит! Всю жизнь я был не на своем месте и не
со своими людьми. Всю жизнь мне доказывали, что я говно, и кормили
говном, уверяя, что это лучший в мире харч в лучшей из стран. Пропади
все пропадом, я возвращаю билет, можете им свободно подавиться. А если
будет приставать эта скандалезная стерва, так ей и скажи: дядя, мол,
шлет вам поклон и того же желает, и пусть она сдохнет от злости. Ты за
меня не бойся, и за себя не бойся, тут все совсем другое и всем хватит
места. Это не наркотики, не фантоматы Лема, не слег Стругацких... Не
читал? Поищи в моих книгах, а еще лучше выброси все во двор и сожги.
Все сожги! Ты хороший мальчик, но даже всей твоей заботы не хватит,
чтобы одолеть тошнотворность бытия.
- Дядя, вы заболели, - шепотом сказал Аршак, - пойдемте домой.
- Заболел, - согласился дядя, - но домой не пойду. И тебе не
советую.
- Вам здесь плохо будет, это же помойка какя-то...
- Помойка? Славно! Значит, здесь я как раз на своем месте, потому
что место разумному человеку - клоака. Я и так всю жизнь был по уши в
дерьме, и теперь вот в дерьме - но удовлетворен абсолютно. Улавливаешь
разницу? Нет? Ну и ничего страшного. Меня съели. Точка. Крепко обнимаю
и целую. С этими словами дядя собрался было лечь снова, но вдруг глаза
его блеснули:
- А ты уходи отсюда, уходи, здесь тебе не место... - и тут
неожиданно прижал палец к губам.
Аршак склонился к нему, и дядя еле слышно прошептал:
- Выпусти птицу, выпусти птицу...
Потом улыбнулся, выдернул щепку из зубчатки, лег, закрыл глаза и
нажал на педали. Аршак попятился и сел на клавиши разбитого рояля.
Вовремя отскочил - рояль медленно повалился набок, пирамида битых