"Игорь Гетманский. Игра и кара (Сб. "Игра и кара")" - читать интересную книгу автора

на что надеялся, не веря этой своей надежде, Калмык.
Они ненавидели Неандертальца, эти две гориллы, которые сейчас угрюмо
надвигались на него. Когда-то он здорово унизил их, дал по рогам. Без
ответа, под дулом пистолета Калмыка. Не могли они ответить тогда, Калмык
бы выстрелил им прямо в морды из своего газовика, они его знали. Дело было
в комнате пожилого фраера-одиночки Климушкина, который очень любил брать в
долг - на девочек и на кабаки. И при этом всегда делал две ошибки.
Во-первых, не считал приход и расход, а во-вторых, брал у Калмыка. И когда
тот пришел к нему через полгодика за расчетом - "или долг с процентами или
комната!" - сделал третью ошибку: позвал в защитники местных
алкоголиков-уголовников - Дурынду и Марата. Калмык не хотел с ними
связываться, народец этот был дикий. Но отступать было уже поздно. И он
достал тогда пистолет.
Наверно, все вышло бы потом не так гладко, эти звери за свой
оброненный авторитет глотку самому черту бы перегрызли. Но повязали их
тогда, за какие-то старые грехи взяли, уголовное дело завели и увезли
далеко. А Климушкина за такое поведение Калмык через месяц вообще бомжом
сделал. Тогда можно было еще выписывать человека в никуда...
С тех самых пор он ничего ни об одном из них не слыхал. И вот теперь
наблюдал, как Дурында и Марат превращают его верного гвардейца в котлету.
Дурында подошел к Неандертальцу и, несмотря на серию могучих ударов в
лицо и в корпус, обхватил его за пояс и, демонстрируя какую-то
нечеловеческую силу, забросил его за контейнеры. "Так ведь оборотни они!"
- осенило вдруг Калмыка. - "Тоже мертвяки наверно! Кто знает, что там в
зоне за эти годы с ними сделали..." Он было засобирался бежать на помощь,
но вдруг как-то сразу обмяк и вернулся к окну.
Дурында и Марат пританцовывали за помойкой, и нетрудно было
догадаться, что сейчас творится с Неандертальцем.
Танцевать гориллы, видно, любили, но хватило их ненадолго, и, когда
они, брезгливо сплевывая, ушли, Калмык подождал для верности еще минут
десять и прокрался к Неандертальцу. Тот лежал грязной кучей плоти в
истасканном тряпье, которое раньше было костюмом "Адидас", пузом кверху и
безмятежно пялился в голубое небо. Калмык присел на корточки и осторожно
тронул его за плечо. Взгляд Неандертальца из блаженного постепенно
превращался в нормальный. Он скосил на Калмыка глаза, и по ним было видно,
что он много чего хочет сказать ему, но сумел он выдавить только одно:
- Слышь, Володь, предупреждать надо...
Калмык доставил Неандертальца в больницу. Множественные переломы
ребер, сотрясение мозга средней тяжести и частичная амнезия.
Что с ним произошло и кто его бил, Неандерталец абсолютно не помнил.

***

Дело приобретало угрожающий оборот. И Калмык не выходил из дома еще
пару дней после происшествия с Неандертальцем. Неизвестно, в каком темном
углу подъезда или двора затаились в ожидании гориллы, пока их клоуны для
отвода глаз разливали у помойки. Чисто звериной хитрости и зоновского
мстительного упрямства им было не занимать. Они навалятся на него со
спины, взявшись черт знает откуда, Калмык ничего не успеет сделать и
разделит участь Неандертальца. Или случится с ним кое-что похуже...