"Людмила Гетманчук. О таком и не мечталось...(Бабка Йожка Афина) " - читать интересную книгу автора

Утром Артим на разведку отправился. Сына поцеловал, а меня в сторонку
отвел и говорит:

- Афина, я тебя всеми богами заклинаю, ежели что со мной случится,
забери Тима с собой, никого дороже вас у меня нет. Я не знаю, какой прием
меня ждет, но если знать буду, что вы в безопасности, мне и смерть принять
не страшно будет.

- Типун тебе на язык! Не хочу я тебя одного пускать, но придется.
Только не смогу я уйти, не попытавшись сделать все возможное. За сына не
волнуйся - я его так спрячу, что ни одна живая душа не найдет.

Говорю, а у самой сердце сжимается - никак вампир мой не верит, что его
примут с распростертыми объятьями. И кто - мать родная! Вот и стоит он
передо мной, губы в тонкую полоску сжаты, глаза прищурены, и весь, как
струна натянутая. Обняла я его и шепчу:

- Ступай с богом! Будут у нас еще ночи горячие да дни веселые. Слово
мое тебе в том!

Он ушел, а я села думку гадать. На Тимина, сопли утирающего, шикнула, а
потом к нему присмотрелась и говорю:

- Не лей слез по отцу, лучше делай, что я тебе скажу, - а сама в сумку
лезу. Зачем? А набор юного шпиона искать - там у меня были линзы коричневые,
может, удастся мне вампирюг обмануть?

И стала вынимать из своей сумочки любимой, что нам может пригодиться.
Для начала - метлу, за клюку сойдет. Потом порылась-покопалась, и появился
на свет божий пакет целлофановый, в котором я раритеты храню. Древний, но
сердцу дорогой, потому как от прабабки достался, а она еще при Иване Грозном
на метле летала. Я ей в подметки не гожусь, молодая слишком, а она бой бабка
была! А шаль ее, лаврушечкой от моли пересыпанная, мне от нее в наследство
досталась, вместе с седым париком, в котором она гостей непрошенных
встречала. Умела она, Матрена Терраземская, молодость свою хранить, до сих
пор бы жила, если бы молния в нее не попала, когда она на Лысую гору летела
в, дай бог памяти, тысяча восемьсот тринадцатом году. Меня тогда еще на
свете не было, мне бабушка про нее рассказывала. Ой, и затейница была
Матрена!

Потом из недр сумки появилась юбка индийского хлопка, кофта моя
кашемировая, все еще пеплом присыпанная, да сарафан летний, в котором я на
пляж хожу. Синий, в крапинку. Глаза Тимина, по мере появления предметов на
кровати, становились все шире и шире, пока не стали именно такого размера,
чтоб линзы вставлять удобно было. Что я и сделала. Последним я платочек
достала да ленточку красную. И приступила к работе.

- Ты не трусь, мы сейчас с тобой так замаскируемся, что тебя отец
родной не признает.