"Рудольф Гесс. Комендант Освенцима. Автобиографические записки " - читать интересную книгу автора

жизнью"? Иначе я не могу объяснить его поведение.
Перед Олимпиадой в Германии не только очистили улицы от нищих и бродяг,
которых отправили на воспитание в работные дома или в КЛ, но освободили
также города и курорты от слишком большого количества проституток и
гомосексуалистов.[53] Им следовало приобщиться в КЛ к полезному труду.
Уже в Дахау, где количество гомосексуалистов, в отличие от
Заксенхаузена, не было большим, они представляли собой проблему для лагеря.
Комендант и шутцхафтлагерфюрер считали, что наиболее целесообразно
распределять их по всем помещениям всего лагеря. Я придерживался
противоположного мнения, потому что достаточно хорошо познакомился с ними в
тюрьме. Прошло не так много времени, как из всех блоков стали приходить
донесения о гомосексуальных связях. Наказания ничего не меняли. Эпидемия
началась.
По моему предложению всех гомосексуалистов собрали вместе. Они получили
штубенэльтесте, который умел обращаться с ними. Их стали выводить на работу
отдельно от других заключенных. Например, они долго таскали дорожный
каток[55]
В Заксенхаузене гомосексуалистов с самого начала поместили в особый
блок. Трудоиспользовались они также отдельно от других заключенных. Они
работали в глиняном карьере большого кирпичного завода. Это была тяжелая
работа и каждый должен был выполнить определенную норму. Они зависели от
всех воздействий погоды, ведь ежедневно следовало отправлять определенное
количество составов с глиной. Обжиг нельзя было прекращать из-за отсутствия
материала. Поэтому им приходилось работать в любую погоду, все равно, летом
или зимой.
Действие тяжелой работы, под которым они снова должны были стать
"нормальными", было разным в зависимости от разных характеров
гомосексуалистов. Наиболее целесообразным и явно действенным оказывалось
влияние труда на "штрих-мальчиков". Так на берлинском жаргоне назывались
мужчины-проститутки, которые хотели бы получать легкие деньги, чураясь при
этом даже самой легкой работы. Сами они ни в коем случае не признавали себя
гомосексуалистами; для них это был только промысел. Этот тип суровая
лагерная жизнь и грубая работа воспитывали быстро. В большинстве своем они
прилежно трудились и старались не выделяться, чтобы их поскорее выпустили.
Они избегали общения с действительно порочными заключенными, желая тем самым
дать понять, что они на самом деле не имели с гомосексуалистами ничего
общего.
Множество перевоспитанных таким образом могло выйти на свободу и не
возвращаться назад. Такой урок был достаточно действенным, тем более что его
усваивали в основном молодые парни. Часть ставших гомосексуалистами в силу
предрасположенности к нему, - пересыщенные множеством наслаждений с
женщинами, и искавшие новых наслаждений в своей паразитической жизни, - тоже
могли быть перевоспитаны и избавлены от их порока. Но только не павшие в
силу своей глубокой предрасположенности. Эти причислялись к настоящим
гомосексуалистам, которые, однако, имелись лишь в немногих экземплярах.
Тут не могли помочь ни еще более тяжелая работа, ни еще более строгий
надзор. Они бросались в объятия везде, где только находили такую
возможность. Будучи настолько распущенными телесно, они заходили в своем
пороке дальше. Их было легко распознать. Девичьим жеманством и манерностью,
слащавой манерой говорить и вообще слишком любвеобильным поведением по