"Геннадий Иосифович Геродник. Моя фронтовая лыжня " - читать интересную книгу автора

например, в сверхмощной артиллерии РГК. Пусть подают вручную многопудовые
снаряды.
Первые неудобства из-за своего роста Двухэтажный Авенир испытал уже в
запасном, на полосе препятствий. Пролезть через отверстие в дощатой стене -
трудно, застревает. Проползти ужом под колючей проволокой - еще труднее.
Когда стали на лыжи, оказалось, что под сверхтяжеловесом слишком вминается
снег.
Впоследствии, на фронте, Двухэтажному Авениру больше, чем любому из
нас, будет угрожать снайперская пуля. Слишком уж заметная мишень. Ему же
труднее всех будет продираться сквозь лесные чащобы, в которых нам придется
воевать.
Но факт остается фактом: подбирая лыжников, Невьянский военкомат
великана Авенира Гаренских не забраковал.

Кокоулин и Одинцов
В послевоенной художественной литературе, в киноискусстве, а потом и в
телевидении установилась традиция: ротный старшина должен быть украинцем.
Это исполнительный служака, пунктуальный, дотошный, требовательный. Внешне
как будто черствоватый, но в глубине души сентиментальный. Говорит с
сильным миргородским акцентом, густо пересыпая свою речь словами и
выражениями вроде таких: нехай, трэба, нэма, грець, трохы, бисов сын, шоб
тоби повылазило...
Такой старшина в общем-то замечательный малый. Он является для
молодого солдата и наставником-воспитателем и отцом родным. Но вместе с тем
его ежечасная, ежеминутная опека, его жесткий курс по отношению к нерадивым
и ершистым, его наряды вне очереди приходятся по душе далеко не всем. Так
что таких старшин солдаты с умилением вспоминают уже после окончания срока
службы.
Эти строки я пишу в марте 1977 года. Оторвался от письменного стола,
чтобы посмотреть телевизионный "Огонек", посвященный 8 Марта. И вот
выступает артист эстрады Винокур с имитацией своего ротного старшины
Ковальчука. Это был один из лучших номеров программы.
А ведь и правда, подумалось мне, сколько за годы службы в армии мне
довелось встречать таких старшин! И один из них был с точно такой же
фамилией - Ковальчук. Надо же!
Бели бы я писал не документально-автобиографическую повесть, то, очень
возможно, поддавшись поветрию моды, сотворил бы еще одного старшину
Ковальчука. Но я задался целью рассказать о реально существовавших моих
однополчанах. Поэтому ходить с Урала к варягам, за старшинами-украинцами,
не стану.
Итак, в нашем запасном полку вполне хватает старшин из местных,
уральцев. Другое дело, что они удивительно похожи на украинского
Ковальчука. Тоже денно и нощно пекутся о солдатах, тоже зорким соколиным
оком подсчитывают пылинки в канале ствола винтовки. Тоже зычным голосом
приструнивают строй: "Рра-а-аз-го-вор-чи-ки!" Тоже не дают ржаветь своей
старшинской "катушке": щедро оделяют нарядами вне очереди строптивцев и
разгильдяев.
Вот такой старшина-уралец достался и нашей роте: Геннадий Кокоулин.
Правда, лексикон у него иной, чем у Ковальчука. Он прекрасно обходится без
"нехай", "трохы" и "бисового сына". Непроворному, неуклюжему солдату он