"Лайан Герн. Через соловьиный этаж " - читать интересную книгу автора

знал, по ком плачу, но его спросить не смел.
Я, должно быть, уснул, потому что мне виделся сон, будто ужинаю из той
домашней чаши, изгибы которой знаю как свои пять пальцев. В супе был черный
краб, он выпрыгнул из варева и побежал в лес. Я помчался за ним и вскоре
потерялся. Попытался выкрикнуть, что заблудился, но краб похитил мой голос.
Меня разбудил господин Отори.
- Вставай!
Дождь кончился. Судя по солнцу, был полдень. В комнате душно, воздух
тяжелый, недвижный. Набитый соломой матрац отдавал кислятиной.
- Не хочу, чтобы меня настиг Йода с сотней воинов только из-за того,
что мальчишка сбросил его с коня, - добродушно проворчал господин Отори. -
Нам нужно быстренько отправляться в путь.
Я ничего не ответил. На полу лежала моя одежда, постиранная и
высушенная. Я молча надел ее.
- И как же ты посмел восстать против Садаму, когда боишься сказать мне
и слово...
То, что я чувствовал по отношению к господину Отори, было не совсем
страхом, скорей, всеобъемлющим благоговением. Казалось, один из божьих
ангелов, или духов леса, или героев старых времен неожиданно возник и взял
меня под свою защиту. Тогда я не смог бы описать его внешность, потому что
ни разу не остановил на господине Отори прямого взгляда. Когда я украдкой
ловил выражение его лица, оно всегда отвечало мне спокойствием - не
суровостью, а скорее отсутствием чувств. Я и не знал, что он может
улыбаться. Ему, вероятно, было около тридцати или даже меньше, выше среднего
роста, широкие плечи. Красивой формы руки со светлой, почти белой кожей
завершались длинными неугомонными пальцами, которые словно созданы, чтобы
обрамлять собой рукоятку меча.
Руки господина Отори потянулись к оружию и подняли его с циновки. При
виде этого действа я вздрогнул. Его меч наверняка познал мягкость плоти,
жизненный сок крови десятков людей, слышал их последний крик. Я был напуган
и заворожен.
- Ято, - произнес господин Отори, заметив мой трепет. Он рассмеялся и
похлопал по потрепанным черным ножнам. - Он в одежде путника, как и я. Дома
мы оба одеваемся более изящно!
Ято, повторил я про себя. Меч, который спас мою жизнь, забрав чужую.
Мы вышли из гостиницы и направились мимо горячих источников Хинодэ,
отдающих серой, вверх по еще одной горе. Рисовые поля уступили место
бамбуковым рощам, почти таким же, как вокруг моей деревни; затем пошли
каштаны, клены и кедры. Лес испускал испарения от солнечного тепла, хотя
кроны деревьев и не пропускали много света. Мы дважды наткнулись на змей:
одна из них - маленькая черная гадюка, другая, покрупней, - чайного цвета.
Она извивалась кольцами и сразу исчезла в подлеске, словно почувствовала,
что Ято может отсечь ей голову. Пронзительно пели цикады - стонали со
сверлящей монотонностью.
Несмотря на жару, мы шли довольно быстро. Иногда господин Отори
отрывался вперед, и мне приходилось тащиться вверх по тропе чуть ли не в
одиночестве, слыша лишь его шаги, нагонять его на вершине перевала, где он
на время останавливался, созерцая горы, за которыми простирались новые горы,
всюду покрытые непроницаемым лесом.
Мой спутник, казалось, знал дорогу через эту дикую местность. Мы шли