"Юрий Герман. Буцефал" - читать интересную книгу автора

Юрий Павлович Герман

Буцефал

Чистый, добропорядочный Дерпт, крошечная, но благоустроенная клиника на
двадцать кроватей, порядочнейший и почтеннейший Мойер - все это осталось
позади, и об этом не следовало больше ни думать, ни вспоминать. Что было, то
сплыло, и, черт его подери, думать - только растравлять себя. Обо всем том
надобно забыть, как о сладком и милом сне, все то надобно исключить,
отбросить, вышвырнуть вон. Ничего не было и ничего нет, кроме шайки
черниговцев, кроме воровства и лихоимства, кроме денного грабежа, кроме
лихих госпитальных разбойничков и кроме того, что он нынче купил в Гостином.
Кстати, где покупка?
Усталыми шагами он походил по полупустым комнатам еще необжитой,
пахнущей известкой и рогожами квартиры. Все стояло на своих местах, и все
имело холостяцкий, неуютный вид. Впрочем, нет штор, может быть, они спасут
дело.
В прихожей на грязном некрашеном сундуке спал животом вниз Прохор.
Гитара валялась на полу. Возле гитары сидел чужой облезлый кот с драным ухом
и поглядывал по сторонам с враждебной небрежностью.
Тут же на полу возле вешалки валялась покупка, выпала, наверное, из
кармана шинели, когда он раздевался.
Неужели придется действовать ею?
Неужели нет иного выхода?
На мгновение ему стало грустно, но он пересилил себя, поднял нагайку с
пола, натянул сыромятный ремешок на запястье, косо огляделся и, выбрав для
упражнений собственную шинель, рубанул по воздуху с оттяжкой, как рубят
саблей. С въедливым свистом нагайка перепоясала шинель. В ту же секунду
чужой драный кот, издав шипяще-мяукающий звук, перемахнул прихожую и скрылся
в коридоре. Прохор встал на четвереньки и замотал сонной головой. Потом
увидел Пирогова с казачьей нагайкой на руке и замер.
- Кот тут напугался, - сказал Пирогов, - думал, это я для него нагайку
припас, а это я для людей.
Теперь Прохор уже сидел на своем сундуке: приятное пробуждение, нечего
сказать; ему казалось, что Пирогов намекает и грозится.
- Да и не для тебя это, - с досадой и скукой в голосе промолвил Пирогов
и отворотился. - Иди, погрей ужинать, я есть хочу. И руки вымой, глядеть
противно...
Пощелкивая по стене нагайкою, он возвратился в комнаты и еще походил
без цели от окна к окну, поглядел на смутные очертания домов белой ночью.
Все сделалось совсем отвратительно: этот рабий страх в выражении Прохора при
виде нагайки. Нагайки боится, а таскает из кармана шинели медяки и при этом
врет, что "сами-с потеряли, а я виноват". Вот так и надо ходить с нагайкой
по улицам, по квартире, по клиникам, по аудиториям. Мало ли кто да почему
вор и подлец. У всякого подлеца есть для подлостей свои причины: один - из
страха, другой - из почтения, третий старается для сирот. Нет-с, благодарим,
предостаточно!
Он сел в кресла и сощурился на огонек свечи все с той же нагайкой в
руке. Надо бы подумать, да времени нет, надо бы почитать, да нечего -
господа академики сочиняют сочинения через пень колоду, надо бы письма