"Юрий Герман. Операция "С Новым годом!" (Документальная повесть, про войну)" - читать интересную книгу автора

фашисты полагали важными объектами, были еще более важные, а в еще более
важных они выгородили важнейшие, которые охранялись отборными солдатами,
вооруженными новейшим оружием, а кроме того, еще и электрическим током
высокого напряжения - "хох-шпанунг", - пропущенным через колючую проволоку,
спиралью Бруно и многими иными фокусами, вплоть до колоколов громкого боя и
прыгающих мин, которые срабатывали за метр от приближающегося
"злоумышленника".
В эти важнейшие укрепления попасть можно было только по особым
пропускам, шифр на которых менялся дважды в сутки и не был решительно никому
известен, даже генералитету. Выбивала шифрованные знаки особая машинка,
вроде нумератора, по своему механическому капризу, управлял же машинкой
маленький военный чиновничек с крысиными зубами и слезящимися глазами,
существо особо и лично доверенное самого Гиммлера.
Вот за этими главными предохранительными ограждениями, в твердыне
твердынь черного от бомбежек и артобстрелов древнего города Пскова, в особой
часовенке, со стен которой смотрели на незваных пришельцев скорбными глазами
православные страстотерпцы и великомученики, сидели за бутылкой "мартеля", в
сигарном душистом дыму трое: оберштурмбанфюрер доктор Грейфе, узколицый,
высоколобый, рано облысевший блондин, у которого от постоянного употребления
какого-то тайного и сильнодействующего наркотика уже давно и совершенно
помимо его воли сделался яростный и испепеляющий взгляд Лойолы, а с ним его
подчиненные собеседники - Хорват и Лашков-Гурьянов. Начальник
разведывательно-диверсионной школы в Печках штурмшарфюрер СС Хорват имел
внешность очень интеллигентного человека, был благородно сед, носил очки и
изредка дергал левой щекой, что дополняло изысканность его облика.
Заместитель Хорвата, бывший советский майор, выдавший себя при пленении за
представленного к подполковнику, изменник Родины, ныне обершарфюрер СС,
выглядел совсем непримечательно и даже испуганно. Впрочем, тревогу его
ищущего взгляда можно было объяснить тем, что в данное время Хорват
рассказывал высокому начальству гурьяновскую биографию от младых ногтей до
нынешнего дня, и Лашков-Гурьянов, в первый раз в жизни видящий такое
недосягаемо высокое начальство, как доктор Грейфе, напряженно следил за тем,
какое впечатление произведет на оберштурмбанфюрера его жизнеописание, в
котором основной движущей силой была его преданность идее господства
арийской расы над всем иным человечеством.
Гурьянов плохо понимал по-немецки, полностью до него доходили только
некоторые фразы, но то, что Хорват рассказывает про него достаточно
уважительно, было Лашкову-Гурьянову ясно без всяких сомнений.
Оберштурмбанфюрер слушал внимательно, глаза его только порой зажигались
ироническим огнем, а иногда, совсем как бы не к месту, он усмехался, и тогда
Гурьянову становилось не по себе, он съеживался и подбирал покруче ноги в
хромовых, с короткими голенищами, щегольских сапожках.
- Неужели? - осведомился вдруг Грейфе.
- Совершенно точно! - ответил штурмшарфюрер Хорват. - Именно так.
- Его нужно было завербовать еще в те годы, - сказал Грейфе. - Сразу
после революции. Мы бы имели ценную информацию.
- Так точно, - на дурном немецком языке произнес Гурьянов. -
Разумеется, я не пощадил бы самой жизни.
- Можно продолжать? - осведомился Хорват.
- В общем, это весьма интересно, - не ответив Хорвату, медленно,