"Юрий Герман. Операция "С Новым годом!" (Документальная повесть, про войну)" - читать интересную книгу автора

сохраняют в личных делах. И задание - сиди и молчи, пока хозяин не свистнет,
сиди тихонечко, служи большевикам вовсю, внедряйся в самое наисекретное и
никаких подозрительных знакомств не веди. Пролезай в партию, узнавай как
можно больше и жди. Наступит час, и свистнет тебе твой хозяин. Если на свист
не выйдешь, будут отданы твоей власти на тебя документы: кто ты, что ты,
каким ты был, каким выглядел. А кто будет тогда тебе хозяином, дело наше.
Знай свисток.
От непривычно длинной речи своей Иван Егорович даже разволновался.
Теперь Петушков и то слушал его внимательно, нельзя было не слушать - так
убежденно и сильно говорил этот партизанский чекист. И видно было - знает, о
чем говорит...
- А начальник школы, думаете, в курсе этих вопросов? - осведомился
наконец майор. - Ему знать положено?
- Которые на длительное оседание - отдельную подготовку проходят, -
сказал Иван Егорович. - Не всю, но полтора месяца особо секретно их обучают.
И на них списки...
- Где именно списки?
- На самом верху, наверное, впоследствии тоже заводятся, а пока в
школах. Но наверх нам не добраться, а если совладаем с таким делом, как,
допустим, майора Хорвата украсть, не ради, конечно, его прекрасных глаз, а
ради документации и расшифровки, тогда...
- Чепуха, - прервал Локоткова Петушков. - Впрочем, я наверху этот
вопрос провентилирую. Вряд ли там на эту идею пойдут. Я бы не пошел.
- Как доложить, - пожал плечами Иван Егорович. - Можно все по-разному
доложить...
- Вы такого мнения о нашем начальстве? - спросил майор.
- А разве я о начальстве сказал? Я о вас сказал, - невесело улыбнулся
Иван Егорович.
Такой происходил между Петушковым и нашим героем разговор в мае сорок
третьего года, в непогожий, сырой вечер, когда километрах в ста от
расположения партизанской бригады начальник Вафеншуле Хорват в присутствии
своего помощника Лашкова-Гурьянова докладывал оберштурмбанфюреру СС доктору
Грейфе некоторые служебные размышления и невеселые из них выводы.


ГЛАВА ТРЕТЬЯ


Странную и печальную картину являл собой старинный город Псков в ту
пору, о которой идет наше повествование. Из шестидесяти двух тысяч бывшего
населения немцы переписали лишь три с половиной тысячи людей. Евреев,
ходивших до декабря сорок первого года с желтой звездой, всех вывезли в
лагеря уничтожения. Возле комендатуры пороли людей, провинившихся по самой
малости. Город как бы совсем умер, и жила в нем лишь германская военщина.
Наступательная беспечность фашистской имперской машины к этому времени дала
очень заметную трещину, сильно засбоила, и немцы стали закрепляться на
оккупированных ими территориях со всей доступной им педантичностью. Поэтому
и Псков они укрепили не только по его окраинам, но и изнутри: настроили
разные твердыни, окруженные проволочными заграждениями, надолбами,
секретными ямами, завалами и закопанными в землю танками. В местах, которые