"А.Герман, С.Кармалита. Что сказал табачник с Табачной улицы " - читать интересную книгу автора

в кадр, то исчезая. Где-то тоскливо завыла собака. Потом еще несколько
собак, потом еще. Кожаная перчатка в острых металлических заклепках с медным
крюком для копья хотела поправить зависшее тело, но голова у тела вдруг
отвалилась, задержалась на секунду в капюшоне и плюхнулась в канаву,
закачавшись, как детский кораблик.
В сырости улицы кровь ушла под траву и мусор. Под тяжелыми сапогами она
вспучивается и пузырится. У дровеницы еще монахи. Лица под низкими
козырьками металлических касок запрокинуты. Мимо в дровеницу.
- Смотри-ка, - сказал голос, - Агата Красивый... Как странно...
- Ничего не странно.
Этого монаха трудно было назвать красивым. Он был тяжел и горбат,
одноглаз, лоб заклеймен, хотя было что-то и притягательное в этом лице.
Улыбался он, что ли. Но шея была разрублена до кадыка, и кровь ушла под
рясу. Трехпалая рука до сих пор сжимала лук.
- Он отсюда стрелял вон в окно... Выгонял медведя... И выгнал, - сказал
голос.
Рука в перчатке в заклепках потянула лук, шлепнулось полено, и, как
будто в ответ, за воротами дровеницы стеной упал ливень. В землю воткнулся
железный зонт, нога надавила на крюк, и зонт со скрежетом раскрылся. Мимо
дровеницы пробежала собака со стрелой в боку.

За дровеницей ощетинившееся копьями лежало изрубленное каре тяжелых
монахов в панцирях поверх ряс, за ними - маленькие арбалетчики. Через них та
же смертоносная тропинка. Вот она и закончилась. Мертвый человек в красных
одеждах сидел, привалясь к дереву, взявшись руками за бока и растопырив
ноги, будто сейчас пустится в пляс. Из-за того, что здесь глина и деревья,
кровь не ушла в землю - трудно было представить, что из человека может
вытечь так много. Казалось, что мертвец от удивления поднял брови.
- Здесь он, - сказал голос и покашлял. Еще за одним огромным
зарубленным монахом, шлем и голова которого были разрублены почти надвое,
лежал человек в белой блестящей рубахе, в обтягивающих штанах с пуфами. Он
лежал на спине, руки его были неестественно вывернуты, в полуразжатых
кулаках - рукоятки коротких мечей. Сапоги пришедших потоптались, первый из
их обладателей сел на корточки. Был он не молод, носат, голову обхватывал
тяжелый золотой обруч с огромным драгоценным камнем на лбу. Впрочем, такой
же обруч обхватывал лоб лежащего. Подошли еще сапоги.
- Ну что, доволен, старый мерин? - лежащий собрал слюну, неожиданно
харкнул присевшему на корточки в лицо, откинулся назад и закрыл глаза. От
того, что положение лица изменилось, капли с дерева смыли грязь с лица, и
пепельные волосы стали рыжими. Сидящий на корточках меховым в драгоценных
камнях рукавом вытер лицо, поцарапав кожу так, что выступила кровь. Потом
поставил железный зонт над головой лежащего..
- Устал, - сказал тот и открыл рот. - Трудно быть богом, вот что.
Неожиданно он стремительно повернулся и попытался полоснуть себя ножом
по верхней части горла над рубашкой. На него навалились, заскребли по глине
сапоги в шпорах со звездами, где-то громыхнуло, и чей-то голос сказал:
- В порту на военной галере нефть рвануло.
Может быть, одновременно со взрывом титр - НАЗВАНИЕ ФИЛЬМА - во весь
экран. После этого изображение гаснет.