"Елена Георгиевская. Инстербург, до востребования " - читать интересную книгу автора

Мне плохо, когда много жидов и много дождя. Мокрые листья неровно
посаженных вокруг кантовской могилы грабов кажутся глянцево-лиловыми, как
черепица нового дома на улице К., очередной малоудачной вариации немецкого
стиля. Проклятый город превращается в сочетании наркопритона и казино. Какой
здесь тяжёлый туманный воздух, какие невыносимо расслабленные люди:
курортный климат вкупе с комплексом неполноценности, которым страдают все
жители бывших столиц, создаёт особый тип мышления, мировоззрения и
поведения. Описывается он в рамках простой русской поговорки: "Как пыльным
мешком по голове стукнутый". Мне очень жаль.
Мне снилось, что город рассыпается на отдельные кирпичи и начинает
падать в безвоздушную яму. Ася говорила: то, что падает, нужно подхватить,
внимательно рассмотреть и, если не годится, выбросить. Евреи всегда
примешивают к пониманию Ницше свой поганый практицизм.
Ещё здесь от меня требуют хорошего настроения и позитива. Я не совсем
понимаю, почему они этого делают: они вроде бы неглупые люди, а по мне
отчётливо видно, что позитива от меня может требовать только идиот. Я не
понимаю, как человек, будучи немцем хотя бы наполовину, источать позитив,
когда он в этом городе. Раньше здесь летали русские пули, а сейчас - шелуха
русских семечек. Да, очень смешно.
Ненавижу вас".

1.

А всё-таки это лучше, чем Подмосковье, подумала Ася, эта мне унылая
совковая архитектура, перемежаемая образцово-показательными пряничными
церквушками. Здесь (наверно, надо написать: чудом сохранившиеся) готические
церкви, вызывающие в памяти падающую башню из колоды Альбрехта Дюрера, хоть
как-то отвлекают от убожества хрущёб и вульгарности новостроек. И всё равно
паскудно - а вы найдите человека, только что вернувшегося из Германии,
которому бы не показалось, что здесь паскудно. Словно кто-то смёл в совок
весь мусор с окрестностей и высыпал на этот район. Будка на остановке
исписана одним и тем же почерком: видимо, какой-то школьник решил оповестить
мир в стиле "вот сколько матерных слов я успел(-а) изучить к своим
двенадцати (тринадцати, четырнадцати) годам!" Что касается доски объявлений,
то при взгляде на неё постороннему человеку начинало казаться, что на
остановке побывали не только трудные подростки, но и городские сумасшедшие:
"Падалка Иван Иванович - закалённый патриот. ГРУ, 1930", -
эта фраза повторялась на доске раз пять или шесть. Ася, как нехороший
человек, подумала, что с такой фамилией Ивану Иванычу, действительно, только
ГРУ и остаётся.
В маршрутке был псих. Пьяный мужик лет сорока в джинсовой кепке, с
кожаным портфелем в руках. Он пытался докопаться до водительницы, стриженой
толстой тётки, смахивающей на бутча:
- Послушай, ты, блядь... Жидова кругом, неужели ты этого не видишь? Они
убили русское телевидение порнухой, гомосеками, лесбухами, насилием,
наркоманией. Вся эта дрянь, убожество ты тупое, вбита ленинско-троцкистскими
жидомарксистами в головы миллионов русских жертв.
- Щас выйдешь отсюда, - бубнила водительница, пытаясь объехать
забрызганный грязью внедорожник.
- Я тебе хочу сказать... Блядь, я до всех вас хочу донести: во всём