"Игорь Гергенрёдер. Маленькие странники, или Почти сказочная история " - читать интересную книгу автора

- Мы тоже высыхаем! - прозвучал другой голос. - Он и нас
срезал и бросил наземь.

Поодаль от цветов лежали ветви клёна, листья уже начали
вянуть. Зажигалка воскликнула:

- И никому не известно, кто он?

- Нож! - ответили цветы и ветви.

Больше они ничего не могли сказать, между тем как произошло
вот что. Один грабитель, убегая от полиции, кинулся в Тиргартен.
Заметив дерево с отставшей местами корой, он сунул под кору свой
бандитский нож, а потом вышел на аллею с видом приличного человека,
который совершает прогулку. Однако у полицейских был портрет
преступника, его опознали и арестовали. Но он не сказал, где его
нож.

Тот выскользнул из-под коры дерева, огляделся: "Ага, я на воле
и могу делать, что хочу!"

СВОИ НАХОДЯТ СВОИХ

Нож начал слоняться по Тиргартену и безобразничать. Превратив
в западню для мышей их собственную нору, он шёл и думал, что бы ещё
натворить. Молодая берёзка белела гладкой корой. Нож стал надрезать
её, удлиняя глубокую борозду. Рана причиняла берёзке страшную боль,
по коре потёк сок. Это были слёзы деревца. А злодей и не собирался
прекращать своё занятие, как вдруг с аллеи донеслось:

- Я вызову полицию!

Приближалась разгневанная пожилая женщина, и Нож трусливо
убежал. Старушку зовут госпожа Розенблюм. Она ненавидит всяческое
зло. Живёт она вблизи Тиргартена и любит появиться здесь на
прогулке в новой шляпке. К каждой она прикалывает цветок, но только
искусственный. Будь это в её воле, ни один живой никогда не был бы
срезан. Более всего госпоже Розенблюм нравятся розы.

Когда Нож обратился в бегство, Зажигалка, Булочка, Котлетка и
Шашлык были невдалеке. Они только что подошли.

"Какая молодец - эта дама!" - мысленно воскликнула Зажигалка.
Выйдя из-под куста жасмина, она почтительно представилась госпоже
Розенблюм. То же сделали Котлетка и Булочка. Девушки говорили даме,
как они рады её поступку. Та старалась не выдать смущение.

Шашлык чуть было тоже не оказался тут, но предпочёл остаться
за кустом. "Несомненно, она достойна симпатии, - думал он о