"Игорь Гергенредер. Тень и источник (Повесть)" - читать интересную книгу автора

мяса, Вячеслав Никитич размышляет о завсектором. Невысокий, худой в ту пору
брюнет с гривой волос и роскошной бородой Роман Вальц - вот кого, кажется,
захватили бы происшествия с бобром. Роман Маркович мог бы произнести:
"Сколько хлопот из-за животного! И это - дикие нравы? мир произвола и
насилия?!" Импульсивная натура, Вальц остановил бы себя с заметным трудом.
Практикант получил от него задание: написать о молодом историке, собиравшем
документы о коммунистах-подпольщиках буржуазной Латвии. Вальц предупредил:
"Он вам имена назовёт. Узнайте, что потом было с этими людьми. А то
случалось: кто-то до войны в подполье, а немцы пришли - он к ним служить.
Был скандал: восхвалили героя-коммуниста, а потом открылось..." - в глазах
Романа Марковича играла искорка.
Возвратившийся от историка Слотов доложил: люди, которые будут фигурировать
в очерке, безупречны. Кто погиб на фронте, воюя против фашизма, кто умер
позднее, трудясь на ответственных постах, есть и ныне живые - персональные
пенсионеры.
В бородатом Вальце проглядывало что-то загадочное, когда он спросил: "А о
тех, кого посадили, учёный не говорил?" Слотов ответил "нет", как оно и
было, и подавил нетерпеливое: а что? "Диалектика, Вячеслав, - сказал
Вальц. - Кто-то немцам служил и спасся, потом даже в герои попал. А другие в
подполье за коммунизм боролись, всю войну с фашизмом провоевали, и вдруг
ночью их забирают как врагов народа".
Торопливый охотный отклик: я слышал, читал о культе личности...
репрессировали невиновных! но сегодня Сталина хвалят: достижения, заслуги...
Роман Маркович внимал, и было видно: слова просятся на язык. Но
осмотрительность победила, он смолчал, тема закрылась. Слотов же
почувствовал вкус к таким разговорам с людьми постарше и позначимее себя.
Как-то зашёл в отдел комсомольской жизни, там были зав Александр Куличов,
сотрудница Илона, внештатный корреспондент Бутейко, Павел Раль из отдела
писем, ещё кто-то. Куличов рассказывал: ему позвонили из ЦК комсомола и
выговорили за зубоскальство.
Газета напечатала юмореску "Как подать женщине отбойный молоток".
Вышучивались инструкции по технике безопасности, а затем объяснялось, что
лучше всего указание: "Хватай эту байду, Маня, и врубайся!" Куличову
сказали: зубоскалите над тем, что у нас некоторые женщины ещё заняты
физическим трудом? Он ответил: юморесками занимается не его отдел, а что до
мнения, то он думает - это была шутка ради шутки. Тогда ему заявили:
искусство ради искусства? вы не изучали принципы идейности?!
Передавая беседу, Куличов обводил взглядом тех, кто был в кабинете. Павел
Раль подтрунил:
- Тебе не посоветовали законспектировать работу Ленина "Партийная
организация и партийная литература"? Каждое произведение должно служить
идее, каждый литератор обязан стать винтиком партийного аппарата...
Слотов не упустил сей миг, ибо, обзаведясь приёмником ВЭФ, ловил
радиоголоса и имел что сказать. Он произнёс:
- Ленин написал работу в 1905 году, когда партия боролась за сознание масс
и у неё были сильные противники, надо было мобилизовать все усилия.
Ленинские слова относились к определённой исторической ситуации, но их
превратили в застывшие принципы на все времена. У нас давно не издают
идейных противников, но, однако, авторы должны постоянно следить за
указкой...