"Игорь Гергенредер. Карликовый хобот по-тюменски" - читать интересную книгу автора

Оказалось - она ужасно переживает не за себя. С ее подругой
случилось...
- Мы с ней, Константин Павлович, снимаем маленькую комнатку. Обе мы не
свердловские, а приехали из поселка. Она - милая, красивая, но - заикается.
За это я ее жалею. Она работает в парикмахерской на Исетской набережной.
Тут девушка мнется, смущается до помидорного цвета лица:
- Это случилось вчера вечером, после окончания рабочего дня...
- Вашу подругу ограбили? - говорит Пинской и думает, сколько дать
денег.
Но девушка мотает головой, лезет в ридикюль за платочком, слезы так и
текут.
Грубо говоря, подругу обули. И вот каким образом. По вечерней улице
топал мужик большой уверенности в себе. Хам, а уж бабник - прожженный и
свихнутый. Зырк-зырк по окнам: авось-де усеку раздетую? Глядит - яркий свет
в парикмахерской, дверь - стеклянная. За дверью девушка в белом халатике -
нагнулась: выметает волосы из-под кресла. В парикмахерской уж никого нет.
Мужик зашел и, как это беззастенчиво называют, цап ее за булочку. А они
у нее хорошо развитые, круглые, а гладкие - мрамор! Она выпрямилась, как от
удара электричеством, лицо и глаза горят обидой. Хочет выразить этому
подонку, что не испорченная и что она - на работе!
- Я, - кричит, - парикма...хер! - заикнулась бедная.
Он слышит: "Хер!" Радостно щерится, расстегнул ширинку и выпростал
орудие похабства: конечно, мол, не без хера! Девушка отпрянула от него, даже
и смотреть не хочет. Выкрикнула с заиканьем:
- Не оскор...блять!
Он пришел в безобразный восторг:
- Б...? Тогда тем более... - скок к ней, облапил - и спускать с нее
трусики.
Она хвать со столика флакон тройного одеколона - бац по лбу! Флакон
вдребезги. Мужик шатнулся, трясет башкой - и сам стал заикаться:
- Ты не пси...хуй!
А девушка решила, бедняжка: теперь он ее и передразнивает! Оттого ей
еще больнее. Она хочет крикнуть ему: "Передразнивать-то зачем?!" Но заиканье
одолело. Выговаривает:
- Перед... перед... - и не может договорить.
Мужик набычился:
- Передом так передом, хотя раком было б лучше! - повалил ее на пол и,
как ни билась, скомкал иллюзии.
До того она была действительно девушкой без натяжек, вела замкнутый
образ жизни.
Пинской выслушал рассказ, особенно последние слова - сидит мрачный.
Перед ним стакан картлинского вина, но он не пьет, а спрашивает рассказчицу:
обращались ли в милицию? И узнает, что мусоров вызвали прохожие, они с
тротуара усекли завершение случая. Мусорам подали так, будто парикмахерша и
завлекла. Какой, мол, сопротивляться, когда даже свет выключить
поленилась?.. Ее могут посадить на пятнадцать суток: за нарушение
общественного порядка.
Пинской погладил рассказчицу по приятной ручке.
- Я сделаю, что этого не будет, Ирочка! И разберусь с проходимцем. Мне
его разыщут.