"Игорь Гергенредер. Птенчики в окопах ("Комбинации против Хода Истории", #5) (про гражд.войну)" - читать интересную книгу автора

камень. Стараюсь разрыхлить её штыком; дело трудно, но подвигается. Снял
слой промёрзшей земли в ладонь.
- Казаки! - крик Вячки.
Полусотня возвращается всё так же гуськом... Станичники съезжают с насыпи
позади нас. Паштанов, оступаясь в снегу, идёт наперерез передним:
- Что происходит?
- Красные! - бросил с лошади старший урядник. - В степи снег лошадям по
брюхо, воевать нельзя. Мы - на хутор, чтоб они его не заняли. За свой
правый фланг не тревожьтесь: обойти не дадим!
Полусотня шагом тянется к Утиному.
В противоположной стороне, за насыпью, розовеет половинка туманного
солнца.
Впереди у горизонта - морозная хмарь. В ней что-то движется. Сани. За ними
другие... Пять саней друг за дружкой ползут к нам.
Далёкий гул, клубы дыма. Левее саней вытягивается, приближаясь, поезд. От
волнения спешу рыть землю, наконец бросаю это. Поезд грохочет колёсами на
всю степь. Катит неспешно, но такое чувство, будто он приближается ужасно
быстро.
Впереди паровоза - открытая платформа, позади - двенадцать теплушек и два
синих пассажирских вагона.
По цепи передают: "Изготовьсь!" Сдираю перчатку с правой руки, затвор
обжигает пальцы как раскалённый добела. Над бортами платформы - какое-то
нагромождение: видимо, мешки с песком; за ними прячутся красноармейцы.
Платформа от меня приблизительно в версте - команда: "Целься в паровоз!"
Прицеливаюсь в будку машиниста. Тут - грохот винтовок слева, за насыпью...
Стреляю... От нашей цепи несётся оглушительный треск, будто рвут полотнище.
Выстрелы бьют почти непрерывно. Поезд убавляет ход. Над бортами платформы
взблескивают огоньки - свист пуль, "царапая" нервы, напоминает, в какую
тоску он вверг меня, когда я его услышал впервые.
С платформы ударил и пулемёт. Второй строчит с тендера паровоза.
Я скорчился в ячейке, меня сжимает противное ноющее чувство: если пуля
ударит в снег передо мной, она косо прошьёт снежную подушку - и мне в
грудь! Лежи я просто на голой земле, я не казался бы себе таким
незащищённым.



Поезд остановился; паровоз пыхнул паром, потянул назад. Пули посвистывают
близко над головой, вокруг. То и дело тыкаюсь носом в снег, но заставляю
себя целиться, спускать курок. Обойма израсходована - я спрятался в моей
яме с головой, перезарядил винтовку.
- Сани! - кричит Билетов.
Перед нами, шагах в пятистах, развернулись сани. Обе лошади упали в

снег, бьются. Позади
саней чернеют две лежащие фигурки, три других медленно убегают, увязая в
снегу. Дальше четверо саней, успев развернуться, уходят колея в колею.
Значит, наши били не только по паровозу, всыпали и этим. Прицеливаюсь,
стреляю в беглецов.
Вдруг отходящий поезд остановился, раздвинулись двери теплушек, из них