"Сергей Герасимов. Две новеллы о корабле и человеке" - читать интересную книгу автора

гуманитарного отдела. - Вы навыдумывали столько чепухи, что поначалу никто
не верил, что вы ее все-таки уговорите. Вы несли полную чушь. Полнейшую.
Хорошо, что станция не была в контакте с землей целых три поколения и
ничего толком не знает. Это ж надо такое придумать! Просто удивительно, что
ваша миссия не закончилась провалом.
- Да, я конечно ошибся, - сознался психолог. Как профессионал, он знал,
что перед начальством нужно каяться. - Виноват. Не надо было врать ей с
самого начала. Не нужно было врать ей о синем небе, о квадратных окнах и о
циферблатах. Действительно, ведь каждый школьник знает, что окна бывают
только овальные. К счастью, когда я это понял, еще не было поздно и я начал
говорить ей чистую правду.
- Вот-вот, - согласился начальник. - И каждый школьник на земле знает,
что небо всегда кроваво-красное от копоти и загрязнений. Никакое оно не
голубое.
Хорошо еще, что вы собразили рассказать ей правду о жидком азоте и
налоге на еду.
В конце рабочего дня психолог пошел в столовую и сел за столик рядом с
двумя, давно поджидавшими его, налоговыми инспекторами. По поводу удачно
выполненного задания ему выдали, в виде премии, двойную порцию перловой
каши.
Поэтому и инспектора ему полагалось тоже два. Оба посинели от холода,
хотя весна и выдалась теплой. Температура в помещениях не поднималась выше
минус двадцати трех. За овальными окнами центра плескался, весь в бурых
вихрях, кроваво-красный океан, и казался из-за оптических искажений
вогнутым, как огромный эритроцит.

Новела вторая: РЕЖИМ ЗАСЫПАНИЯ

То, что случилось со мной, называют петлей Лефера. Никто не знает что
это такое. Можно было бы назвать это любым словом: дыра, лезвие, сеть -
какая разница, если ничего не знаешь. Хорошая космическая машина вроде меня
боится петли Лефера. Семь раз грузовики попадали в петлю и четыре раза
выживали в катастрофе. Я, получается, пятый. А вот люди - с ними хуже. Они
не выдерживают внутренних полей петли; у них лопается гидравлика и жидкость
вытекает наружу. Люди - это биологические устройства, они нужны для того,
чтобы придумывать для меня задания. Ну и просто так, чтоб не скучать в
полете. Если вы не видели людей, то поверьте мне на слово. Они забавно
устроены: мокрые, красные внутри и совершенно не поддаются коррозии.
Сейчас я лечу над пустынной поверхностью. Эта планета - космический
спасательный буй. Она жаждет нас спасти. Она передала сообщение, как только
появилась на экранах моего обзора. Программа спасения вполне обыкновенна:
она перебрасывает людей на двадцать лет в прошлое, чтоб они могли
предотвратить трагедию. Или на двадцать лет в будущее, чтоб они могли
дождаться других спасателей. Пользы для меня в этом ни на грош. В обоих
случаях я потеряю информацию о петле и не выполню задание.
Я вошел в режим засыпания сразу после катастрофы. Грузовики засыпают,
если на их борту остается меньше двух процентов экипажа. Два процента - это
двадцать или двадцать один человек. А у меня выжили всего тринадцать.
Одиннадцать из них я уже убил, двенадцатый спит в коконе искуственного сна,
а с тринадцатого я убью позже.