"Сергей Герасимов. Бесплатный вальс во дворце привидений" - читать интересную книгу автора

или мальчиков, но поглупее, попроще, пусть она читает газетки и болтает по
телефону, пусть будет побольше пива, слюней и секса. И ни на минуту не
давайте ей быть одной. Ее сознание должно выключится. Она должна стать
животным. Усталым, но довольным животным. Это не поможет, если вы не
организуете ей что-то такое, ради чего она бы постоянно суетилась. Она может
работать и думать, может читать газету и думать, может давать себя лапать и
все равно думать. Но нельзя думать когда суетишся. Вы меня поняли? Ункуб
умрет, когда она разучится думать. Все дело в мозге. Или вы хотите, чтоб ей
отрезали половину головы?
Они поняли. Они увезли ее в другой город на два месяца.
Когда они вернулись, оказалось, что ункуб сжался вполовину. С операцией
решили повременить.
Э сразу же пришла на башню.
Она была спокойной, дельной и грустной.
- Я хочу попросить, - сказала она, - зови меня. Зови меня тогда, когда
я начну тебя забывать. Зови меня тогда, когда мне будет плохо. Но не слишком
часто. И никогда не делай того, что в прошлый раз. Я умру, если ты не
позовешь. Просто позвони и я услышу твой колокольчик.
Но она пришла не скоро. В первый раз она была очень простужена, во
второй раз с поврежденным запястьем, в третий у нее в душе стоял заслон,
сквозь который невозможно было проникнуть. В ней появилась враждебность. Она
принесла с собой нож, и нож был отлично наточен.
- Как мне все надоело. Я уже ненавижу всех и себя в том числе. Я бы
хотела быть тобой, - сказала она.
Он пожалел, что она не сказала "с тобой".
- Такой так ты, - в тебе есть что-то вселенское, ты знаешь? Я кусаю
яблоко и в нем тоже ты. Ты во всем. Люди не могут быть такими. Я бы хотела
иметь свою башню хотя бы с одним колокольчиком и не видеть никого рядом. Я
бы улетела, если бы могла летать. Когда я умру, стану ли я такой как ты? Я
хочу стать призраком после смерти. Ты дашь мне колокольчик?
Он не обратил внимания на нож даже тогда, когда Э занесла его. Она
стала резать основную веревку колокола. И колокол замолчал.
- Мы больше не встретимся, - сказала она, закончив. - Ты не будешь меня
звать.
Он чувствовал, как Э уходила. Это был уход навсегда. Но его волновала
собственная боль. Ведь его жизнь на башне имеет смысл только если колокол
может звонить. Ни одна женщина не может сравняться с его колоколом. Колокол
абсолютен. Он сразу же начал сращивать веревку. Физическое сращение заняло
лишь несколько секунд, а настоящее могло не завершиться никогда.
Э вышла из башни и пошла по направлению к реке. За ней двинулась
машина.
Двое, идущие настречу, удивительно быстро и профессионально скрутили ей
руки, дверца машины отрылась и приняла груз.
Призрак просочился в машину. Машина уходила все дальше и его
присутствие слабело. Он сжался в точку и старался удержать присутствие. Он
чувствовал себя так плохо, что временами начинал растворяться. В эти моменты
из-под ног сидящих поднимались струйки дыма. К счастью, никто не смотрел под
ноги. Вскоре машина свернула и остановилась в военном городке километрах в
трех от города.
Он проник в сознание Э и попробовал распространиться, но ей уже сделали