"Сергей Герасимов. Натюрморт" - читать интересную книгу автора

- Кажется, наша проводница о нас совсем забыла, - сказала небритому
туристу его жена. - Посмотри-ка на голубков.
Проводница все утро шла рядом с рыжим невзрачным туристом с бородкой,
которого, кажется, звали Сашей. Данный Саша не крепко умел пить, умел умно
молчать и хорошо рассказывал анекдоты у вечернего костра, но все анекдоты
были приличными. Скучный какой-то и на червяка похож.
- Я кое-что знаю про нашу проводницу, - сказал небритый турист жене. -
Меня предупредили.
- О чем тебя предупредили?
- Она каждому вешается на шею. В прошлый раз был большой скандал,
потому что она заразила женатого мужчину.
- Заразила чем? - спросила жена.
- У нее СПИД.
- Брехня.
- Во всяком случае, мне так сказали.
- Если бы я знала заранее, нас бы тут не было.
- Вот поэтому я и не сказал. Это же не передается просто так, птичка
моя, воздушно-капельно.

В полдень группа достигла наиживописнейшего места маршрута (без учета
рощи с секвоями) и расположилась на отдых. Где-то невдалеке были развалины
древней крепости, которую строили не то турки, не то греки, не то моавитяне.
С развалин открывался особенный вид на море, море казалось не плоско
лежащим, а приподнимающим голову, чтобы поглядеть на тебя - это из-за
высоты, двести пятьдесят два метра над уровнем. Так красиво, что хочется
взлететь и не падать.
Полный штиль. Никого вокруг, кроме мушиного зуда. Для удобства
посетителей внутри полукруга развалин поставлены скамейки; скамейки
прикручены проволокой к железным крючкам, вбитым в землю на глубину двух с
половиной недоступных метров, и на каждой скамейке инвентарный номер - это
означает, что скамейки принадлежат ответственной организации и просто так их
не украдешь. Даже и не пробуй, уважаемый друг.
На скамейке двое: он и она.
- Понимаешь, Маша, жена и сын, - сказал Дорош А. Я. - Это ведь так
просто не сбросишь со счета. Мы вместе уже двадцать два года. И она очень
несчастный человек.
- Я думаю, с тобой ей хорошо, - сказала Марина Григорьевна так, будто
уронила голос.
- Она очень больна.
- Сердце?
- Почему именно сердце?
- Потому что я не знала, как спросить. Никогда не знаешь, как об этом
спросить.
- Нервы. Она очень нервный человек и нуждается в уходе.
- В твоем уходе.
- В моем.
- Я так и знала, что ты скажешь что-нибудь такое.
- Почему?
- Потому что ты настоящий, а все настоящие давно разобраны, на мою долю
не осталось.