"Сергей Герасимов. Натюрморт" - читать интересную книгу автора

функционировало.
Гриша присутствовал на своем рабочем месте и упорно переводил статью о
полупроводниках, - он учился в радиотехническом и месяц назад провалил
экзамен по английскому. На его стойке, рядом с книгой, лежало пирожное, а на
пирожном сидела муха - такая голодная и несчастная с виду, что Грише было
совестно ее прихлопнуть.
В дальнем конце зала Машка, инструкторша, инструктировала очередную
группу из пяти человек; группа расположилась на двух скамейках - зеленой и
зеленой.
Машке было около тридцати, она была плотной неравномерно загорелой
женщиной, неправильно, не по-женски полной, с соломенными волосами,
всегдашними спортивными штанами синего цвета. Гриша ее не любил и тому были
причины.
Позавчера, поздно вечером, весь дружный коллектив базы, исключая
директора, смотрел фильм по телевизору. Фильм был бесцветный, безвкусный,
бестолковый, но беспокойный - кто-то суетился и пытался от кого-то с экрана
сбежать. Все четверо зрителей сидели на одной скамье - зеленой, с железными
некрашеными лапками. Инструкторша Машка сидела рядом с Гришей, и Гриша не
замечал ее до тех пор, пока она не придвинулась и не коснулась теплым
бедром. Гриша не отодвинулся и продолжал смотреть, но экран ушел из фокуса.
Бедро придвинулось плотнее. Если она подаст мне еще и коленку, - подумал
Гриша, - то я приглашу ее сегодня на пляж и там что-нибудь будет.
"Что-нибудь" - это самый точный термин, который Гриша мог применить к
событиям ближайшего будущего: до сих пор самое глубокое его отношение с
женщиной состояло в прикосновении к бедру одноклассницы, год назад.
Одноклассница даже не сказала, а только посмотрела так, что на целый год
отбила охоту к кому-нибудь притрагиваться. Впрочем, Грише было всего
семнадцать с половиной, и он уже составил план: к восемнадцати соблазнить
трех женщин, разбить их сердца, найти верную подругу жизни и взять с нее
клятву верности. Подруга будет ждать его мужественного возвращения из войск,
потом он заработает кучу денег, женится, создаст одного ребенка, уедет за
границу, там сделает что-нибудь особенное и еще одного ребенка, любимого,
найдет себе вторую женщину и откроет магазин. План был довольно конкретен, и
Машка годилась, как первая из трех, намеченных к соблазнению. Машка подала
не коленку, а плечо, и Гриша продолжал сидеть в нерешительности - такого
оборота судьбы он не планировал.
Телевизор в тот вечер звучал достаточно мощно, и Машка стала задавать
разные вопросы, на ушко, как это всегда делают женщины, наметившие себе
возможного сердечного друга: вопросы были о прошлом Гриши, о его семье, о
его увлечениях и, конечно, о его девушках. Отвечая, Гриша увеличил
количество своих девушек на две условных единицы и получилось так, что у
него целых две девушки. "Как же так? - сказала Машка и вроде бы обиделась,
из солидарности со всем женским полом, - они же наверное, тебя любят?" "Само
собой", - ответил Гриша и сделал гордое выражение, которое обычно означает,
что мальчику стыдно. Интересно, что бесстыдники гордого выражения делать не
умеют. Губы дышали в самое ухо - тепло и влажно. Когда фильм окончился,
Машка сказала, так же тепло и влажно, что хочет погулять, и предложила
пройтись к пляжу. Гриша с тревожной радостью согласился и побрел, цепляясь
ногами в пахучих травах. На пляже, у щита с надписью "купаться запрещено",
Машка вдруг остановилась и сказала, какая хорошая ночь. Точно, хорошая,