"Сергей Герасимов. Часть той силы (Фантастический роман)" - читать интересную книгу автора

видимо, петли были отлично смазаны. Ложкин вздрогнул - ему показалось, что
кто-то потянул с той стороны. Он прислушался, ожидая услышать хоть
что-нибудь, но услышал лишь гулкую объемную тишину. Просто сквозняк, ничего
больше, - подумал он. - Сквозняк и нервы.
Самое главное находилось именно здесь.
За дверью виднелся темный коридор и хорошо освещенная лестница с
высокими ступеньками. Видимо, электричество здесь включалось автоматически,
как в холодильнике. Ложкин прошел сквозь коридор, стараясь ступать очень
тихо, продолжая прислушиваться к тишине, и остановился перед первой
ступенькой из тридцати пяти; узкая лестница поднималась над ним, как длинная
труба. На ступеньках лежала пыль, а в ней отпечатались следы, напоминающие
следы ворон на снегу. Впрочем, это были следы гораздо более крупной птицы.
Пыль выглядела так, словно человек не поднимался здесь уже несколько
месяцев. В самом верху трубы виднелась щель приоткрытой двери. Двери,
которую невозможно запереть, двери в иной мир.

***

Глина, которую он взял с собой, была приятного розово-коричневого
оттенка, она оказалась очень пластичной и имела равномерную консистенцию.
Хорошо держала форму. Хорошо смешивалась с обыкновенной глиной, и Ложкин
поначалу точно выдержал пропорцию один к десяти, о которой говорил дед.
Выдержал, а затем добавил еще чуть-чуть. Он не мог удержаться - как артист
Куравлев, который все же взглянул на карикатурно нелепого Вия.
Итак, он изготовил смесь. Она не давала трещин при предварительной
просушке. Когда ее поверхность высохла до кожаной твердости, Ложкин занялся
точной проработкой деталей. Он собирался изготовить довольно простую вещь,
скорее упражнение, чем серьезную скульптуру: модель своей левой руки. А свою
руку он лепил уже столько раз, что знал наизусть каждую морщинку на ней.
Он вылепил точный рисунок вен, остановился на выступающих костях
пальцевых суставов. Сейчас кости выступали чуть сильнее, чем обычно, потому
что рука стала тоньше; за последние дни Ложкин заметно похудел. Закончив с
этим, Ложкин прорисовал основные морщины и линии ладони, сделал линию жизни
длиннее и глубже, из какого-то детского суеверия выровнял линию судьбы.
Линию сердца он почти не изменил, она и так была превосходна. Особенно
тщательно он вылепил ногти и отшлифовал их до матового блеска; как ни
странно, глина это позволяла. Затем отнес модель в печь.
У деда имелось две печи для обжига: маленькая и большая. Большая имела
рабочую камеру величиной с кабину лифта, маленькая была чуть больше обычной
микроволновки и работала на том же принципе. Большая стояла во дворе,
маленькая - в доме. Обе имели хорошую регулировку температуры, с большим
диапазоном и точной настройкой. В большую печь был встроен компьютер, для
компенсации конвекционных потоков, для различных градиентов нагрева, для
поддержки девяти разных кислородных режимов, для разных скоростей нагрева и
охлаждения и для всего прочего. Ложкин просто не представлял себе, сколько
стоит такая печь. Маленькая, попроще, была стандартной и стоила около тысячи
долларов. Такие имелись во многих хороших мастерских. К вечеру Ложкин
закончил обжиг модели и оставил ее остывать. Теперь ему оставалось только
ждать.
Дом стоял на самом краю города, и в километре от него начинался лес.