"Сергей Герасимов. Часть той силы (Фантастический роман)" - читать интересную книгу автора

- Лекарство, что ли? Я собираюсь излечить всех страждущих. Разве это не
благородная цель? У вас есть возражения? Что против этого можно возразить?
- "Слеза моя исцелит немощи мира, - процитировал Собеседник, - но
откуда мне взять столько слез?" Исцелить страждущих невозможно, не проронив
собственной слезинки и не пролив собственной крови. У вас ничего не
получится.
- Не получится создать лекарство?
- Лекарство - может быть, - согласился Собеседник. - Но не более того.
Ложкин перестал его слушать и занялся делом. Первые две его попытки
осчастливить мир уже завершились неудачей. Он не дал миру ни золота, ни
пищи. Но сейчас он ощущал уверенность в своих силах. Через несколько минут
на столе перед ним лежала россыпь разноцветных шариков не совсем правильной
формы. Это были пилюли абсолютного лекарства.
- Вы собираетесь испытывать это на людях? - спросил Собеседник.
- Вы знаете другой вариант?
- Проверьте это на мне. Мой метаболизм копирует человеческий. Даже если
я умру, невелика потеря.
- Окей, - согласился Ложкин, - глотайте.
Собеседник проглотил несколько шариков и замолчал, прислушиваясь к
чему-то внутри себя.
- Ну как? - спросил Ложкин.
- Во всяком случае, они безвредны, это я гарантирую. Можете испытывать
на людях.
- А если вы ошибаетесь?
- В подобных вещах я не ошибаюсь. Я бы не позволил себе такого.
Ложкин отвез тележку с Собеседником в ту комнату, где обезьяна
высиживала яйца, потом снова вернулся в мастерскую. У него оставалось сто
три разноцветных пилюли, и он пока не собирался изготавливать новые.
В дверь осторожно постучали, и Защитник просунул свою усатую голову.
- Все в порядке, - сказал он, - Аленка согласилась, потому что бабка
сильно мучается. Давайте ваше зелье.
- Почему она не пришла сама?
- Она вас боится.
Ложкин отдал один шарик абсолютного лекарства, а затем добавил второй.
На всякий случай. Защитник убрался, и в мастерской стало тихо. Зеркало
истины медленно ползло по стене.
Интересно, чем же отличается правда от истины? - подумал Ложкин. - Если
получится, мое имя встанет в ряд с... Ну, например, с такими великими
именами, как... Кто же там изобрел книгопечатание? А что важнее,
книгопечатание или панацея? Лекарство от всех болезней, пожалуй, важнее. Или
нет?
Он взглянул в глубину зеркала и увидел там то, что его несказанно
обрадовало: он увидел собственную величественную фигуру, изваянную из
великолепного мрамора. Памятник возносился метров на двадцать в высоту и
деревья доставали ему лишь до плеча.
Итак, сегодня я стал великим, - подумал Ложкин, - и даже зеркало истины
вещает это. Ошибки быть не может. Истина - она и есть истина. Перед вами
гений, ребята. Встречайте. Ну, наконец-то. Честно говоря, давно пора.
Он подошел поближе к зеркалу, чтобы лучше заглянуть в него. Чтобы
насладиться созерцанием деталей.