"Кэтрин Джордж. Однажды в грозу... [love]" - читать интересную книгу автора

него в кабинете, невзирая на их прошлое, они были врачом и пациенткой.
Теперь все стало по-другому. Сегодня он растревожил ее чувства, и было
очевидно, что и он испытывал то же самое. Ворочаясь в постели, она
старалась вычеркнуть из сознания все, что случилось с ними когда-то, но
тщетно. Воспоминания о том далеком лете крутились в ее сознании
бесконечной видеокассетой. И как только ей удавалось приостановить ее, не
дав дойти до конца, все начиналось сначала.
На первых порах она твердо решила не влюбляться в Алека Невиля прежде
всего потому, что до нее столько девчонок в клинике поддавались его
обаянию, а потом, когда он гнался за новым увлечением, горько обо всем
сожалели. Сам Алек Невиль славился тем, что совершенно откровенно
предупреждал о своих намерениях. Он никогда не скрывал, что в любовной
игре ищет азарта и наслаждения, не признает семейных уз и не сочувствует
слезам, которыми кончались его быстротечные интрижки.
Но когда Алек познакомился с Касси Флетчер, все с самого начала было
по-иному. Раньше влюблялись в него. На этот раз любовь была взаимной,
внезапной и порывистой. Такой любви ни он, ни она еще не испытывали.
Касси перевернулась на спину и устремила неподвижный взгляд на
мерцающие за окном звезды. Она была не в состоянии более противиться
нахлынувшим воспоминаниям, так долго дремавшим в ее душе. Постоянные
отношения с ним полностью исключались, ей это было понятно с "самого
начала. Александр Мерри Невиль был родом из Западных земель, где
находилось его родовое поместье елизаветинской эпохи. Пройдя через Итон и
Кембридж, он неизбежно должен был занять ведущее место среди товарищей по
профессии и с избытком обладал уверенностью и чувством собственного
достоинства, присущими человеку его среды. Брат был хирургом, отец -
профессором медицины, а мать неутомимо занималась благотворительностью в
своем районе. Сам Алек Невиль намеревался достичь вершин успеха и пока не
желал обременять себя женитьбой с ее заботами.
Он с грубой прямотой сказал об этом Касси в самом начале их романа. И
Касси, выросшая в тесном и унылом домишке, стоявшем на склоне холма в
непрестижном районе Пеннингтона, решив, что бесполезно пытаться
перешагнуть через пропасть, всегда разделяющую людей разных сословий,
безоговорочно приняла условия их отношений и не посвящала его в свои
личные обстоятельства, руководствуясь целым рядом соображений, о которых
не говорила ни слова ни Алеку Невилю, ни кому-либо другому.
Да, она поступила неразумно. Теперь, за десять лет став более мудрой,
она понимала, что надо было более откровенно поговорить с ним и
предоставить ему самому решать. Но в те времена она только и заботилась о
том, чтобы ничто не нарушало их идиллии. И вот он вернулся, если не в ее
жизнь, то по крайней мере в Пеннингтон, и одно осознание его присутствия в
десяти милях от нее вызывало тревожное чувство.
В холодном свете дня, усталая, раздраженная, совершенно разбитая,
Касси встала с постели, твердо решив изгнать из мыслей Алека Невиля. Ей не
терпелось снова начать работать, и она попробовала сесть за пишущую
машинку, но рука болела и мешала повязка. Ей пришлось бросить это занятие.
Тогда она взялась за разработку плана, наверстала упущенное время,
упорядочив собранный фактический материал, неловко - одной рукой -
подстригла кустики под осенним солнцем, долго говорила по телефону с мамой
и так тепло встретила Лайама в единственный вечер на этой неделе, когда