"Элизабет Джордж. В присутствии врага ("Инспектор Линли" #8)" - читать интересную книгу автора

голову, рассматривая остаток батончика "Кэдбери".
Лаксфорд принялся перебирать нераспечатанные конверты.
- Позвоните перед уходом моей жене, - попросил он секретаршу. - Сегодня
я вернусь не позже восьми.
Мисс Уоллес кивнула и молча удалилась, быстро прошагав в своих удобных
туфлях на каучуковой подошве по серому ковру к двери. Оставшись впервые за
этот день наедине с главным редактором "Осведомителя", Родни оторвался от
подоконника, а Лаксфорд как раз взялся за нож для разрезания бумаг и начал
вскрывать конверты из стопки справа. Родни никогда не мог понять страсти
Лаксфорда к собственноручному распечатыванию личной почты. Учитывая
политическую линию газеты - как можно левее от центра, лишь бы тебя не
причислили к красным, коммунистам или розовым и не припечатали любым другим
отнюдь не лестным прозвищем, - в письме с пометкой "Лично" вполне могла
оказаться взрывчатка. И лучше уж рисковать пальцами, руками или глазами мисс
Уоллес, чем превращать себя в потенциальную мишень для какого-нибудь психа.
Лаксфорд, разумеется, смотрел на это по-другому. Не то чтобы он оберегал
мисс Уоллес. Скорее он заметил бы, что работа главного редактора - оценивать
читательский отклик на свою газету. "Осведомитель", заявил бы он, не одержит
желанной победы в войне газет за самые большие тиражи, если главный редактор
будет руководить своими подчиненными из тыла. Ни один стоящий издатель не
станет терять связи с читателями.
Родни наблюдал, как Лаксфорд просматривает первое письмо. Главный
редактор фыркнул, скомкал его и бросил в корзину для бумаг. Открыл второе и
быстро его пробежал. Хмыкнул и отправил вдогонку за первым. Прочел третье,
четвертое и пятое и вскрывал шестое, когда со знакомой Родни нарочитой
рассеянностью спросил:
- Да, Род? Что у тебя на уме?
То, что было у Родни на уме, проистекало из самой должности, которую
занимал Лаксфорд: Вседержитель, лорд-хранитель печати, запевала, вожак, а
иными словами - почтенный главный редактор "Осведомителя". Всего полгода
назад его из-за Лаксфорда лишили назначения, которого он чертовски
заслуживал, и председатель - свиная харя - сказал своим хорошо поставленным
голосом, что ему "недостает необходимых инстинктов", чтобы произвести в
"Осведомителе" те преобразования, которые позволят изменить таблоид к
лучшему.
- Какого рода инстинктов? - вежливо поинтересовался он у председателя,
когда тот выложил ему новость.
- Инстинкта убийцы, - ответил председатель. - У Лаксфорда его хоть
отбавляй. Посмотрите, что он сделал для "Глобуса".
А для "Глобуса" он сделал вот что: взял невзрачную газетку,
заполнявшуюся сплетнями о кинозвездах и елейными историями о членах
королевской семьи, и превратил ее в газету с самыми высокими в стране
тиражами. Но не путем повышения уровня публикаций. Для этого Лаксфорд был
слишком "от мира сего". Нет, он достиг этого, апеллируя к низменным
инстинктам читателей данного таблоида. Он предложил им ежедневный коктейль
из скандалов, сексуальных эскапад политиков, ханжества англиканской Церкви и
мнимого и в высшей степени случайного благородства простого человека. Это
стало настоящим кайфом для читателей Лаксфорда, которые каждое утро
миллионами выкладывали по тридцать пять пенсов, словно главный редактор
"Осведомителя" в одиночку - а не с помощью своего персонала и Родни, у