"Элизабет Джордж. Прах к праху " - читать интересную книгу автора

с этой мыслью. Я цепляюсь за то, кто я такая. Вызываю все больше тускнеющий
образ Лив Уайтлоу Оторвы.
- Нет. Мне ничего не нужно. Все нормально, говорю я Крису, - и мне
самой кажется, что я искренна.
Иногда, очень поздно, он как бы невзначай говорит:
- Я уйду на час или два. Ты справишься одна? Или попросить Макса
заглянуть?
- Что за глупости, - отвечаю я. - Со мной все в порядке. - Хотя на
самом деле хочу спросить: "Кто она, Крис? Где ты с ней познакомился? Неужели
ей все равно, что ты не можешь провести с ней всю ночь, потому что должен
вернуться домой ухаживать за мной?"
Записывая эти строки, я смеюсь. Какая ирония. Кто бы мог подумать, что
я буду желать какого-то мужчину, не говоря уже о том, что этот мужчина с
самого начала всеми возможными способами дал понять, что он не из тех, кто
на меня клюет.
Те, что на меня клевали, в том или ином виде платили мне за то, что от
меня получали.
Я работала на улице, потому что не было ничего более мерзкого и
порочного, чем эта жизнь на грани дозволенного. И чем старше были мужчины,
тем лучше потому что эти оказывались самыми жалкими. Все они были в деловых
костюмах и курсировали по Эрлс-Корту на машинах, якобы заблудившись и
спрашивая дорогу. Подцепить их ничего не стоило. Но едва они сбрасывали
одежду и дряблые бедра их повисали, как пустые переметные сумки, мужчины эти
теряли дар речи. Я улыбалась и говорила:
- Давай, малыш. Иди к Лив. Так нравится? М-м? А так приятно?
И они отвечали:
- О боже. О господи! О да.
И за пять часов я набирала достаточно, чтобы оплатить неделю в
однокомнатной квартирке, которую нашла в Баркстон-Гарденс, и еще оставалось
на удовольствия вроде полуграмма кокаина или пачки колес. Жизнь была такой
легкой, что я не могла понять, почему все женщины Лондона так не живут.
Периодически ко мне приглядывались и молодые мужчины, но я держалась
пожилых. Разумеется, все это было связано со смертью моего отца. Мне не
требовалось десяти сеансов у доктора Фрейда, чтобы это понять. Через два дня
после получения телеграммы, в которой сообщалось о смерти папы, я подцепила
своего первого мужика старше пятидесяти. Я соблазнила его с удовольствием. Я
наслаждалась, спрашивая:
- Ты - папочка? Хочешь, я буду называть тебя "папа"? А как ты хочешь
меня называть?
И я торжествовала и чувствовала себя не такой уж грешницей, наблюдая,
как ерзают эти типы, слыша, как они ахают, и дожидаясь, чтобы они простонали
какое-нибудь имя - Селия, или Дженни, или Эмили. Так я узнавала самое худшее
о них, что неким образом позволяло мне оправдывать худшее в себе.
Вот так я и прожила лет пять до того дня, когда встретила Криса
Фарадея. Я стояла у входа на станцию "Эрлс-Корт", поджидая одного из своих
постоянных клиентов, Арчи. Он любил всякие штучки с наручниками и хлыстами,
но деньги платил приличные. Правда в последнее время я все больше боялась,
что он откинется во время очередной нашей встречи, а мне совсем не улыбалось
остаться с трупом на руках. Поэтому когда в тот день, во вторник, Арчи не
появился в назначенное время в половине шестого, я одновременно и