"Элизабет Джордж. Ради Елены ("Инспектор Линли" #2) " - читать интересную книгу автора

дубовым панелям скользнули лучи тусклого осеннего солнца. В проеме стояла
Джастин, жена Энтони, положив руку на дверной звонок.
- Входи, Глин. Я приготовила чай, - произнесла она и отступила назад,
мудро воздержавшись от ненужных соболезнований.
Энтони вошел следом за Глин в дом, отнес ее чемодан в комнату для
гостей и вернулся в гостиную. Глин стояла у окна, глядя на лужайку, красиво
обнесенную белой решеткой из кованого железа, которая поблескивала сквозь
туман, а Джастин, сжав руки на груди, остановилась у дивана.
Между первой и второй женой Энтони не было ни малейшего сходства. В
свои сорок шесть Глин не сопротивлялась надвигающейся старости. У глаз
появились морщинки, от носа к губам пролегли глубокие складки, подбородок
обвис. В длинных, гладко зачесанных назад волосах Глин блестели седые пряди.
Бедра и талия раздались, и она скрывала их твидовым пиджаком свободного
покроя. На ней были чулки телесного цвета и простые туфли без каблуков.
В отличие от Глин, тридцатипятилетняя Джастин по-прежнему сохраняла
очарование молодости. У нее было одно из тех редких лиц, которые с возрастом
становятся только привлекательнее. Джастин не блистала красотой, но была на
редкость обаятельна: гладкая кожа, голубые глаза, выступающие скулы, твердый
подбородок. Она была высокой и худощавой, с каскадом пепельных волос,
свободно рассыпанных по плечам, как и в юности. Она была в той же одежде, в
которой собиралась утром на работу - серый костюм с широким черным поясом,
серые чулки, черные лодочки, серебряная брошка на отвороте пиджака. Как
обычно, Джастин выглядела безупречно.
Энтони заглянул в столовую, где жена накрыла стол. Он служил наглядным
доказательством того, чем она занималась с той минуты, как он позвонил ей в
"Юниверсити Пресс" и сообщил о смерти дочери. Пока Энтони ездил в морг, в
полицейский участок, в колледж, к себе на работу, на вокзал, пока ходил на
опознание тела, отвечал на разные вопросы, принимал нелепые соболезнования и
звонил своей бывшей жене, Джастин готовилась к предстоящим дням траура.
Накрытый стол свидетельствовал о ее стараниях.
На скатерти стоял фарфоровый сервиз - свадебный подарок с узором из
золотистых розочек и витых листьев. Среди тарелок, чашек, серебра, хрустящих
белых салфеток и вазочек с цветами покоился маковый пирог, стояли два
подноса с тонко нарезанными ломтиками хлеба с маслом и свежими булочками,
креманки с клубничным джемом и взбитыми сливками.
Энтони взглянул на жену. Джастин улыбнулась, махнула рукой в сторону
стола и повторила:
- Я приготовила чай.
- Спасибо, милая, - ответил Энтони. Слова прозвучали натянуто и
неестественно.
- Глин, что ты будешь?
Глин скользнула взглядом по столу, перевела глаза на Энтони:
- Нет, спасибо, я ничего не хочу. Джастин обернулась к мужу:
- Энтони?
Какое-то мгновение он словно парил в пространстве, не зная, отказаться
или нет, потом подошел к столу. Взял бутерброд, булочку, ломтик пирога. Еда
казалась пресной.
Джастин шагнула к нему с чашкой чаю. От чашки пошел пар, наполнив
воздух фруктовым ароматом травяного чая, который она любила. Оба стояли
перед накрытым столом, глядя на сверкающее серебро и свежие цветы. Глин