"Александр Генис. Пошлый, как лебедь (К 90-летию Энди Уорхола)" - читать интересную книгу автора

Две трети американцев уже объявили, что потратят на подарки меньше
обычного. Для страны это - плохая новость, для детей - обидная, для всех -
рискованная. В декабре всякий американец, включая атеистов и агностиков,
ходит со списком людей, о которых он редко и без желания вспоминает в более
спокойное время года.
Дело в том, что помимо праздника любви и добра, Рождество еще и
национальный день блата. Традиция и коррупция советуют нам подкупить
каждого, от кого мы зависим круглый год. Государство с этим борется:
официальных лиц - от учителей до президентов - одаривать нельзя. Даже на
почте запретили мои конфеты. Зато в частной сфере - чем больше, тем лучше, и
попробуй забыть.
Послушный неписаным законам, я сую в конверт двадцатку парню,
привозящему мне "Нью-Йорк таймс", - чтобы он, швыряя на крыльцо
килограммовую газету, не промахнулся и не сломал три наши и без того
капризные розы. Механику, честно и благородно, что великая редкость,
починяющему мою машину, положена дорогая водка, тем более что я сам научил
его пить - закусывая, но не разбавляя. Хозяину одесской лавки "Самовар"
пойдет книжка "Русская кухня в изгнании" - чтобы не забыл позвонить, когда
будет готовить фаршированную рыбу. Еще есть мясник, оставляющий мне почки
для рассольника, рыбник, хранящий лососевые головы на заливное, зеленщик из
корейский лавки, владеющий редкой в наших краях редькой, дворник, который из
всех английских слов твердо знает только "Christmas", медсестра, ухаживающая
за мамой, и, конечно, дантист, которого просто необходимо подкупить, чтобы
не хвалил Буша, пока у меня рот занят сверлом.
Мелкие дары - рождественский мазут. Раз в году смазывая детали сложной
социальной машины, мы обеспечиваем ее бесперебойный ход на следующие 12
месяцев. Поэтому Рождество - решающий фактор в календаре американской
экономики. Она ждет его, как невеста - свадьбы.
В этом году она будет небогатой. Американцы учатся экономить с таким же
азартом, с каким они привыкли тратить. Экономия - из нужды и так - вдруг
оказалась модной добродетелью. Одни открыли бутерброды, другие научились
ходить пешком, третьи отказались от необходимого - но не лишнего.
Когда я вчера проезжал (как всегда - на велосипеде) по нашей улице, то
возле каждого дома валялись ждущие мусорщиков мордастые телевизоры. Их
заменят новые - с плоским экраном, чтобы не нужно было тратить деньги на
билеты в кино. Экономия рационализирует трату: роскошь легче простить, когда
она маскируется выгодой.
Поэтому магазины по-прежнему полны. В одном, "Wal-Mart" на
Лонг-Айленде, даже продавца раздавили. И уязвленная кризисом Америка не
может себе отказать в своем главном чувственном удовольствии. Сам я, кроме
книг, все приобретаю по правилу буравчика: первое слева, но у других
свершение покупки вызывает оргиастический восторг. Сейчас, правда, он часто
остается бесплодным: 20% товаров возвращают в магазин не распакованными.
Шопинг без затрат напоминает мне то, что в молодости называлось "крутить
динамо": любовь без взаимности.
В ужасе от падения покупательской решительности сразу два президента
уговаривают нас отказаться от холостых приобретений. Сегодня Буш и Обама
действуют в единодушии, редком для представителей партий-антагонистов. Но
кризис, как лесной пожар, всех побуждает к противоестественному поведению.
(Директора трех главных автомобильных компаний Америки согласились на