"Александр Генис. Пошлый, как лебедь (К 90-летию Энди Уорхола)" - читать интересную книгу автора

центов. Этим все объясняется: Америка живет в долг - давно, обстоятельно и
со вкусом.
На эту вакханалию кредита я смотрю со стороны и с восхищением. На то,
чтобы приобщиться к их вере, у меня ушло 15 лет. Только собрав четверть
стоимости дома, мы купили его, взяв недостающее в банке. Сперва долг
приводил меня в ужас - сумма требовала двух строчек прописью и напоминала
государственный бюджет небольшой постсоветской республики.
Американцы, однако, в отличие от нас непуганая раса. В Старом Свете мы
привыкли ждать худшего и редко ошибались в прогнозах. Но в Америке
прогресс - не гипотеза, а религия. Здесь все всегда рослотерритория,
население, заработки. Мы копим на будущее, они занимают в счет его. Кредит
расширяет экономику, которая кормит кредит. Попав в это колесо, американцы в
нем вертятся - с удовольствием и с благословения правительства. Сразу после
11 сентября Буш предложил настоящим патриотам отправиться за покупками. Что
все и сделали, за исключением моего това-рища-технофоба.
- Для Америки, - говорит он, - мы с женой - страшнее Бен Ладена: у нас
холодильник 52-го года, телефон с вертящимся циферблатом, а компьютера нет
вовсе.
Александр Генис
13.10.2008


Черным по белому


Обама заставил Америку забыть о цвете своей кожи

В "Записных книжках" Довлатова есть фраза, которую он услышал на
боксерском матче: "Чернокожего спортсмена можно узнать по голубой каемке на
трусах". Эта цитата вертелась у меня в голове во время всех президентских
дебатов, потому что Обама и впрямь заставил Америку забыть о цвете своей
кожи. За 20 месяцев кампании он так примелькался на экране, что мы перестали
обращать внимание: кандидат не хуже других, разве что уши смешные.
На самом деле за этим стоит историческое достижение. Обама - не первый
чернокожий претендент на пост президента, он - первый, кто не делает из
этого проблемы. Отказавшись представлять угнетенное меньшинство, Обама вынес
расу за скобки дискурса: раз он не говорит о неграх, и нам не положено. Но
мы все-таки поговорим.
За проведенную в Америке треть века лицемерие стало моей второй
натурой - необходимой и естественной. Пожалуй, это лучшее, что можно сказать
о политической корректности. Не умея дельно отвечать на все больные вопросы
взаимного бытия, она убирает их с поверхности, надеясь, что раз с глаз
долой, так и из сердца вон.
Это не совсем ложь, но и не вся правда. С тех пор как негры стали
афроамерикан-цами, многое изменилось. Гарлем перестал считаться трущобами
(Билл Клинтон снял там себе офис). Постепенно сравнялись средние доходы
белых и черных семей (другое дело, что процент последних куда меньше, чем
первых). Тем не менее мне довелось бывать в церквах и школах, где белого
лица не видели поколениями. Черные и белые живут в Америке похоже, но
по-разному. Работают, скажем, вместе, а отдыхают врозь.