"Дэвид Геммел. Эхо великой песни " - читать интересную книгу автора

пророчество.
Великий Медведь спустится с неба и ударит лапой по морю. Он пожрет все
труды человека, а после уснет на десять тысяч лет, и дыхание его будет
смертельно.
Это произнес вагарский пророк, грязный и оборванный, сидевший в своей
изодранной шубе на нижних ступенях Большого Храма. Молодой синеволосый
офицер-аватар, приняв его за нищего, бросил ему серебряную монетку. Вагар
повертел ее в грязных пальцах. На шее у него виднелся большой нарыв. В
городе стража сразу арестовала бы его, ибо нищие инородцы не допускались на
улицы Параполиса. Но Храм был признанным центром мировых религий, и его мог
посещать кто угодно - и вагары, и номады, и прочие народности. Аватарам это
было полезно как в духовном, так и в политическом отношении. Паломники,
возвращаясь домой, говорили своим, что бунтовать бессмысленно. Параполис со
своими золотыми башнями и многочисленными чудесами был символом
несокрушимой мощи.
Нищий продолжал рассматривать монетку. Казалось, что нарыв у него на
шее вот-вот прорвется - он, должно быть, испытывал сильную боль. Талабан
предложил вылечить его, но вагар, морщась, покачал головой.
- Я не нуждаюсь в лечении, аватар. Этот чирей - часть меня, и он
уйдет, когда настанет время. - Нищий перевел взгляд с монеты на высокого
синеволосого офицера. - Твой дар показывает, что ты человек великодушный.
Посмотри вокруг и скажи, что ты видишь.
Талабан посмотрел на величественный Храм, крытый листовым золотом и
украшенный сотнями мраморных изваяний, иллюстрирующих тысячелетнюю историю
аватаров. Рядом стоял Монумент, золотая колонна высотой двести футов. Блеск
аватарской столицы проявлялся во всем: в зданиях, высоких арках, мощеных
улицах. А над всеми великолепными произведениями зодчества, подавляя их,
нависала Белая Пирамида. На воздвижение этой горы потребовалось три
миллиона каменных блоков, из которых иные весили больше двухсот тонн, а
после все сооружение облицевали белым мрамором. В который раз подивившись
величию всего этого, Талабан вспомнил вопрос нищего и сказал:
- Я вижу то же, что и ты. Величайший из городов.
- Ты видишь не то, что вижу я, - усмехнулся пророк. - Ты видишь то,
что есть, я вижу то, что будет. - Нищий указал на сверкающий Монумент с
золотой короной на вершине, которая одна весила почти тонну. - Корона
падет, когда в нее врежется кит, - сказал он.
- Никогда еще не видел летучего кита, - усмехнулся Талабан.
- И не увидишь, - молвил пророк, а потом рассказал о Великом Медведе и
его смертоносном сне.
Талабану стало скучно, и он собрался уйти, но пророк бросил ему вслед:
- Медведь будет белым, ослепительно белым, как эта пирамида, а ты
войдешь в число тех немногих аватаров, которые увидят его и останутся в
живых. После этого твои синие волосы потемнеют, и ты научишься смирению,
аватар.
Шелест ветра над заснеженными холмами вернул Талабана к настоящему.
Расчесав пальцами черные волосы, он снова надел меховой капюшон и стал
смотреть на ледник.
Раньше он ненавидел лед всем своим существом, но теперь смотрел на эту
холодную хрупкую красоту без гнева. И даже любовался, к собственному
удивлению, отраженной голубизной неба и золотом заходящего солнца.